пылилась в кладовке. С натужным «вж-ж-ж» вкрутил первый шуруп. Я закатила глаза. Сейчас всех разбудит… И точно. Всего через несколько секунд дверь в комнату сестры приоткрылась, и Катя выглянула в коридор, зевая во весь рот:
– Что за шум? Спать невозможно! Ой! Вы кто?
Сняв палец с кнопки дрели, мужчина на табуретке широко улыбнулся:
– Здрасьте, Николай!
– Новый жилец, – пробурчала я, пронося сумки на кухню мимо сестры. – Доброе утро.
– Доброе. – Катька сунулась за мной, шёпотом спросила: – А где ты его откопала?
– На Фонтанке, когда с работы домой шла.
– Ни фига себе! Ты уже с улицы жильцов приводишь?
Новый «вж-ж-ж» заставил меня поморщиться. Или это был возмущённый вид сестры?
– Кать, отстань, а? Кстати, могла бы вечером посуду помыть.
– Ты вообще во сколько вернулась вчера?
– В полчетвёртого. А что?
– Ничего! Тебя никогда нет дома! А когда есть – ты спишь! А Аришке весь вечер было плохо, между прочим!
Со вздохом я открыла холодильник и запихнула в морозилку две пачки пельменей. Разложила остальные продукты и ответила, постаравшись скрыть раздражение:
– Работать же надо кому-то. Кать, не доставай, пожалуйста! Включи чайник.
– Сверлит! – откликнулась сестра, нажав на кнопку. – Аришку разбудит!
– Зато вешалка болтаться перестанет.
– Она и так нормально висела…
– Пока не упала.
Катька хмыкнула и ушлёпала к себе. Её место занял заглянувший в кухню Николай:
– Хозяйканама, принимай работу! Я там биль, биль, всё пробиль!
– Как пробил? Куда пробил?
С перепугу я выскочила в коридор, но жилец засмеялся:
– Шутка, эй! Ты что, «Нашу Рашу» не смотрела?
– Я телик вообще не смотрю. Не заметил? У меня его нет.
Вешалка с виду держалась нормально. Осторожно взявшись за крючок, я подёргала, потом повесила куртку, вторую, обернулась:
– Вроде не падает.
– Обижаешь! – усмехнулся Николай. – Заслужил ли я чай?
– Заслужил.
– Только давай я сам заварю.
Я внимательно посмотрела на него, раздумывая – обижаться мне или пропустить мимо ушей. Решила пропустить. Пусть шутит. Я люблю мой чифирёк.
Впрочем, Николай умел не только приколачивать вешалки. Чай заваривать он неожиданно тоже умел. Сначала он отмерил пять ложечек заварки без горки. Потом залил буквально каплей кипятка и прикрыл заварочный чайник крышкой. Положил в чашки рафинада. Подмигнул мне:
– Сейчас будет не чай, а симфония!
– А у меня что тогда?
Я сидела на диванчике и подшивала подол Аришиного нового платьица. Мелкая плохо росла в высоту, зато в ширину – как и положено в её возрасте. Николай помотал головой:
– Ты обидишься.
– Вот ещё.
– Ладно. Я предупредил. У тебя блатной шансон.
– Ах-ах!
Я только хмыкнула, постаравшись вложить в