торчать неохота. Пары недель побыть с родными мне хватит с головой. Дольше там делать нечего. Скукота смертная.
Наконец, мы вышли на главную площадь города. Увидев, что творится на ней, от удивления даже остановились. Площадь была полна народу. Люди стояли перед зданием администрации с транспарантами. Кто-то выкрикивал лозунги, другие просто переговаривались между собой. Митинг был с виду мирный, но в груди заныло от волнения. В самом воздухе чувствовалось напряжение. Только от одного количества собравшихся людей дурно становилось.
– Что это? – мы удивленно, уставились на кричащего мужчину. Он стоял на небольшом выступе и что-то вещал. Его голос был грозным. Я не знала, о чем шла речь, но слыша его, ловила себя на мысли, что готова идти за этим человеком. А потом ужаснулась собственным мыслям.
– Митинг против закрытия завода, – прорычала Римка. – Сотни людей без средств к существованию оставить хотят! – прокричав это, подруга вдруг рванула вперед.
– Ты куда? – попыталась ее остановить, но она словно и не слышала меня.
Черт, да что же это такое? Мне совершенно не хотелось идти в толпу. Но с каждой секундой, Римма отдалялась от меня и я испугалась, что потеряю ее из виду. Выругавшись, сорвалась вслед за ней.
Белозерова, остановившись в самом центре, возле выступающих, начала выкрикивать лозунги. Я подбежала к ней и стала ее останавливать, но она только отмахивалась от меня.
Вдруг началась какая-то возня. Люди стали толкаться, кричать. Толпа пришла в движение и нас понесло в сторону. Справа я заметила начавшуюся драку. Десятки людей лупили друг друга. А потом послышались звуки милицейских сирен.
Из нескольких автобусов повыскакивали мужчины в форме ОМОНа. На них были надеты балаклавы, а поверх каски. В руках дубинки. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.
Началось что-то ужасное. Настоящий хаос. Люди толкались и выражали свое несогласие с происходящим. Кто-то пытался убраться, кто –то наоборот, разозленный бросался на милицию. Я вцепилась в Римку, пытаясь утянуть ее в сторону, но толпа не пропускала. Нас понесло в общем потоке. Я видела, как милиционеры стали разгонять народ. Хватали по одному, тех, кто сопротивлялся, скручивали и клали на землю, надевая наручники. А потом вели в припаркованный рядом милицейский автомобиль.
Какой-то мужчина завалился на нас с Белозеровой. Наши руки расцепились, и мы оторвались друг от друга. Всего пару секунд понадобилось мне, чтобы высвободиться от свалившегося на меня человека. А когда я осмотрелась, подруги нигде не было.
– Римма! – крикнула я, но шум, царивший на площади заглушил его. Испуганно вертела головой по сторонам, силясь найти подругу.
– Римма! – слетело с моих губ восклицание, когда я заметила ее у рядов ОМОНа. Не раздумывая, ринулась туда. Уже была совсем близко к ней, когда увидела, как один из спецназовцев схватил ее и заломил руки за спиной.
– Нет! Отпустите ее! – не помня себя кричала во все горло, пытаясь пробраться к ней. Вдруг меня саму кто-то схватил за ворот блузки, и я, словно маленький котенок, повисла в воздухе.
– Отпустите!
– Да