(как при нападении плотоядного зверя, или людей из враждебных племён) не чувствовал. Он и сам не заметил, как очутился на четвереньках, затем привстал и так на полусогнутых кривых мощных ногах бесшумно поплёлся в противоположную сторону той, куда смотрела ночная стража. Но вот дубину, его сучковатую, обтыканную кусками обсидиана, он с собой прихватить не забыл. То, что он сейчас делал, было неправильно. Отправляться одному в темноту леса, даже такому отчаянному войну, как он, означало почти то же самое, что проситься на постой в домину к самой смерти. Но противиться желанию покинуть семью он не мог: желание выйти из освещённого огнём защитного круга оказалось сильнее его воли.
Вождь перепрыгнул колючки и дальше, ничуть не скрываясь, пошёл вглубь джунглей. Он точно знал, куда идти, но не знал места, в которое идёт. Его словно тащили на верёвочке – на тонкой, но чертовски прочной верёвочке. Из-под его подошв разбегались кривые порождения больного разума – ночные насекомые. Они жалили и кусались, но их жвала не могли пробить толстой кожи троглодита: он привык к ним, как и нарочито не замечал бесчисленные огоньки глаз мелких острозубых зверьков, влажно поблёскивающих из ветвей, травы и нор. Его на соседней, с той, на которой он разбил становище, поляне ждал большой зверь. Он понял это на половине пути. Мозг, подстёгиваемый первородными инстинктами, заработал на полную силу, и троглодит догадался для чего его зовут (а то, что его звали, он теперь не сомневался), но он не стал сопротивляться. Вождь хотел помериться силой: биться с сильным врагом один на один – это почётно, особенно если твой противник существо из легенд, бог, сошедший со звёздного неба.
Непостижимым образом, с помощью обратной связи, троглодит смог узреть часть того мира откуда за ним пришёл охотник, а может быть, Сил и не был против, чтобы показать ему немного больше того, чего он мог бы за всю свою недолгую жизнь в джунглях увидеть. Троглодит после увиденного красочного краешка мыслей охотника окончательно уверовал в истории, рассказываемые ему и всей орде, в детстве старейшинами – истории про духов рода, злых великанов и бога Грома. Именно за него он и принял Сила – за бога громовержца, спустившегося на землю специально чтобы испытать его силу. Вождь хотел биться с великаном, а встретил его лишь человек ненамного его выше ростом. Это поразило вождя и заставило ещё больше уважать бога Грома, поступившего так хитро (это качество живых существ его всегда особенно впечатляло) и принявшего вид обычного, ничем не выдающегося, кроме своей чудной одежды, мужа.
Предисловий не нужно. Противникам всё ясно без слов – либо ты, либо тебя. Будто взвешивая в руке свою дубину, троглодит, наклонившись вперёд, сгорбившись, пошёл в атаку. Сейчас он находился в десяти шагах, а через долю секунды наносил первый удар дубиной. Сил, приятно удивлённый такой прытью, едва успел пригнуться и убрать голову, сумев уберечь ясное сознание от столкновения с увесистой деревяшкой. ВЖИИИХ! Мимо. ВЖИИИХ ШИИИХ ШМЯК! Тройной выпад и дубина