ждут теперь, когда его нет рядом.
Пожалуй, раньше мне ни разу не приходило в голову, насколько маменька зависима от супруга. Была ли это истинная любовь? Я не знала. Однако определение «глубокая привязанность» здесь несомненно годилось.
Но не только маменьке предстояло чувствовать себя одинокой без моего отца в ближайшие долгие месяцы. Мне тоже. Более того, у меня не будет рядом никого, с кем я смогла бы поделиться своими успехами или разочарованиями в собственных трудах, ведь почти со всеми делами мне придется управляться самостоятельно. Ясно было, что с матерью их лучше и вовсе не обсуждать. Ее удар хватит, если она узнает, что я просила отца прислать Бена к нам в Южную Каролину, или найдет книги по юриспруденции, прихваченные мною из библиотеки мистера Пинкни. Книги эти сейчас стыдливо прятались в кофре с одеждой – я его затолкала под скамейку, на которой сидела.
– Понимаю, маменька. Оттого я была ужасно рада услышать о миссис Шардон и ее родителях. Подумать только, они живут так близко от нас! Надо бы нам нанести им визит на следующей неделе. Может быть, во вторник? Вероятно, даже стоит выделить для подобных визитов особый день – это поможет нам отчасти упорядочить свою жизнь.
– Весьма разумно, Элиза. – Мать явно была довольна сменой темы. – Миссис Шардон вдовствует, так что наверняка обрадуется нашей компании. Очень хорошо. Я уже в предвкушении!
Проводив ее до двери спальни и пообщавшись с Полли после разлуки, я направилась в кабинет отца, чтобы приступить к ознакомлению с его бумагами. Он показал мне, где лежат приходно-расходные книги, и я провела несколько часов, разбираясь в счетах, а также изучая все, что выращивается и производится на наших плантациях.
После этого я написала два послания: одно мистеру Дево, другое отцу.
7
Цокот копыт нашей лошади и дребезжание повозки никак нельзя было назвать тихими, однако едва ли эти звуки разлетались на мили вокруг. Тем не менее, когда мы свернули на прямую подъездную аллею, которая вела к скромной усадьбе мистера Дево, тот уже стоял у крыльца, поджидая нас, – его долговязую фигуру видно было издалека, и он тоже не спускал с нас приветливого взгляда.
Сегодня я взяла с собой Полли, отменив ее уроки. Скажи я ей, что она должна заниматься ботаникой в мое отсутствие, сестричка закатила бы истерику. Так что сейчас она сидела рядом со мной в повозке и без умолку щебетала всю дорогу – задавала вопросы, на которые не ждала ответов, потому что ее внимание мгновенно переключалось на какую-нибудь новую мысль или птичью трель.
– Ой, если он подогнет одну ногу, будет похож на болотную цаплю. Точь-в-точь! – захихикала Полли, тоже приметив в конце аллеи хозяина усадьбы.
Мистер Дево, худощавый джентльмен с усами и бакенбардами, всегда ходил с бледно-желтой тросточкой из слоновой кости – однажды он сказал мне, что это подарок от вождя одного африканского племени. В Африке мистер Дево недолгое время работал агентом Вест-Индской компании. Сегодня тросточка опять была при нем; он стоял, опираясь на нее и слегка клонясь на правый бок;