острова нравится далеко не всем. Как-то неприятно осознавать, что после ухода последнего вечернего парома ты оказываешься взаперти. Даже при дневном свете скалистый, поросший высокими соснами кусок земли выглядит крохотным – до клаустрофобии. С наступлением зимы – а она скоро наступит – жизнь на большей части острова замрет из-за суровой погоды. Вдобавок залив может замерзнуть, и тогда мы окажемся в ловушке.
Дом достался нам с Уиллом бесплатно. Еще я получила налоговые льготы, потому что устроилась работать в клинику. Мне не хотелось, потому что у нас нет срочной нужды в деньгах, но Уилл настоял. Моя специальность – неотложная помощь. У меня нет сертификата на общую медицинскую практику, только временная лицензия, но я планирую получить полноценную лицензию в Мэне.
Внутри здание клиники уже не похоже на жилое: чтобы появились приемная, кабинеты и вестибюль, пришлось многое перестроить. Тяжелый запах сырости преследует меня даже после работы. Вдобавок ко всему сидящая в приемной секретарша Эмма выкуривает по пачке сигарет в день. Она делает это на улице, но вешает свою куртку рядом с моей, и одежда впитывает запах.
Несколько ночей подряд Уилл с любопытством приглядывался ко мне. Наконец спросил:
– Ты что, начала курить?
Действительно, такой вывод можно сделать по запаху никотина, преследующему меня даже дома.
– Конечно, нет. Ты же знаешь, я не курю.
И рассказала про Эмму.
– Оставь куртку снаружи, я постираю, – не раз говорил Уилл. Я слушалась, он стирал, однако толку ноль. Каждый следующий день история повторяется.
Сегодня, войдя в клинику, я вижу, что Джойс, старшая медсестра, и Эмма уже ждут меня.
Джойс около шестидесяти пяти, она близка к выходу на пенсию и немного сварлива. Она работает здесь гораздо дольше нас с Эммой, так что в клинике Джойс главная. Во всяком случае, так она считает.
– Опаздываешь, – замечает Джойс. Если я и опоздала, то максимум на минуту. – Разве тебя не учили пунктуальности там, откуда ты приехала?
По-моему, все местные такие же ограниченные, как и их остров. Прохожу мимо и начинаю рабочий день.
Несколько часов спустя я занята пациентом, когда раздается звонок мобильника, лежащего в пяти футах[6] от меня. Звук выключен, но над фотографией появляется имя Уилла: точеное лицо, ярко-карие глаза. Красивый, привлекательный мужчина. Думаю, дело в глазах. Или в том, что в сорок лет он все еще напоминает двадцатипятилетнего, зачесывая назад и собирая в модный нынче пучок длинные темные волосы. Он похож и на интеллигента, и на хипстера. Его студентам нравится.
Игнорирую телефон и продолжаю осмотр пациентки – женщины сорока трех лет с жаром, болью в груди и кашлем. Сразу ясно – бронхит. Но я все равно прослушиваю стетоскопом ее легкие.
Я практиковалась в неотложной медицинской помощи много лет. Там, в современнейшей клинике в центре Чикаго, каждая смена преподносила сюрпризы. Жертвы автокатастроф, истекающие кровью после