дереве и сильно ударилась. Мы провели в неотложке всю ночь. Семь швов на затылке. Сотрясение мозга. Просто подумала, что ты должен знать.
На экране высветилась фотография его храбро улыбающейся дочери с повязкой на голове.
– В чем дело? – спросила Эния, которая, должно быть, поняла по выражению его лица, что что-то случилось.
– Все в порядке.
Они снова забрались под одеяло. Так было проще всего. Притворяться, что ничего не произошло. Будто это была не его идиотская идея построить этот чертов дом на дереве на высоте нескольких метров над землей.
Внутри его все начало ломаться.
Как долго он сможет жить во лжи?
Комочки земли сыплются ему на лицо, и Магнус смахивает их рукой.
В конце концов он оказался на распутье.
Эния или его семья.
Когда они садятся за кухонный стол у Софии дома, Эмма замечает, что свадебные каталоги сменились брошюрами из похоронных бюро.
Достойный конец.
Незабываемая церемония прощания.
Эмме кажется, что София слишком быстро связалась с похоронным бюро, если учесть, что она узнала о смерти Петера лишь вчера. На серванте стоит подсвечник и фотография Петера в рамке. Свеча не зажжена.
– Так вы начальник Петера? – спрашивает Эмма Фредрика. Он сидит так близко к Софии, что они почти касаются друг друга.
Фредрик хмурится.
– Да. Откуда вы знаете?
– Мы искали вас, но нам сказали, что вы на больничном, – говорит Эмма. – Это так?
– Фредрик очень мне помог, – произносит София ровным голосом. – Еще до того, как Петер исчез.
Эмма начинает понимать, к чему это ведет.
– Рассказывайте.
– Я связался с Софией полгода назад, когда заметил, что Петеру становится все труднее и труднее вести новости в прямом эфире, – вставляет Фредрик. – Он не мог сосредоточиться и постоянно нервничал.
– С тех пор мы втроем стали командой, – говорит София. – Фредрик был рядом с Петером на работе, а я помогала ему дома.
– Он чем-то болел? – спрашивает Крилле.
София качает головой и смотрит на фотографию Петера.
– Мы точно не знаем. Его ценили как профессионала, и в его жизни совсем не было места для личных неудач. Нам казалось, что он разочаровался в себе и ему было все труднее справляться с напряжением.
Этого совсем не было заметно на экране телевизора. Петер всегда выглядел спокойным и расслабленным и умудрялся прекрасно показывать себя во всех интервью. Он был как будто создан для утренних новостей. Но, конечно, трудно понять, что происходило у него внутри и как он в действительности чувствовал себя. Все зависит от того, насколько хорошо он скрывал это.
– Вы не знаете, принимал ли Петер какие-нибудь лекарства?
София кивает:
– Да, он принимал «Атаракс» по мере необходимости, но постоянно чувствовал себя уставшим из-за этого. Еще пробовал принимать снотворные, но понял, что они вырубают его даже днем. Он говорил, что чувствует, будто