Леонид Кабанов

Гибель буревестника


Скачать книгу

Заметил на столе газету, там был снимок Сталина, схватил ее и умчался. В окно я приметила, как он заскочил в уборную, а обратно вышел без газеты.

      Зал ахнул: все поняли, что простушка Клавдия подвела под тюрьму своего соседа. Назавтра об этом случае станет известно в органах.

      Люди не ошиблись. Прошку расстреляли, а Николая осудили на десять лет лагерей.

      Колхозники жили в оцепенении. Они перестали доверять соседям, женам, мужьям. Газеты не выписывали. Парторг ходил по домам и умолял подписаться хоть на газету «Правда». Люди отводили взгляды, но не поддавались на уговоры. Ермаков обратился к Пантелею:

      – Давай кумекать насчет подписки. Сорвем ее – меня по головке не погладят.

      Пантелей предложил выход:

      – Оформи экземпляров сорок на колхоз. Будем развозить по станам, мастерским, отделениям.

      – Спасибо, Пантелей. Век не забуду. Ты меня спас.

      Председатель прищурился, спросил в лоб:

      – Виктор, а не ты ли в органы стучишь?

      Парторг покраснел:

      – Докажи.

      – Я не следователь. Забудем этот разговор. Но я надеюсь, что больше никого из колхозников не арестуют.

      Парторг вдруг взъерепенился:

      – Ты что, против линии партии прешь?

      – Это какой линии?

      – Покрываешь врагов народа.

      Председатель долго смотрел на парторга:

      – У тебя сколько детей?

      – Ну трое.

      – Виктор, у нас много отчаянных фронтовиков. Не повтори судьбу Кирилла.

      Парторг начал хватать ртом воздух:

      – Не повторю, Пантелей. Но за заботу спасибо! Думаю, никого больше не арестуют.

      На ферму начали завозить молодых телочек и коров. Машины с мычащим скотом шли одна за другой. Кормить, чистить, доить собрались стар и млад. Пантелей подозвал к себе Валентину:

      – Тебя назначаю заведующей фермой.

      – Я не умею руководить.

      Пантелей усмехнулся:

      – И обязанности доярки с тебя не снимаю. Нужно будет – вилами навоз начнешь убирать.

      – Председатель, уймись. Мы с четырех утра почти даром пашем на ферме.

      – Ничего, Валя. Наступит и на нашей улице праздник.

      – Ишь ты, заговорил словами вождя.

      – Тебе что-то не нравится?

      – Все нормально. Одно «но» – мне скоро рожать.

      – Валя, ты знаешь, что все наши бабы рожают кто в поле, кто на ферме, а Нинка Гончарук умудрилась даже в конторе ребенка произвести.

      – Тебя, председатель, не переспоришь. Ладно, согласна исполнять обязанности и бабы, и мужика. Коли придется – рожу вон в той каморке.

      Пантелей облегченно вздохнул. Валентина согласилась возглавить ферму. Он сел в машину, с трудом выехал со двора: тяжело управлять одной рукой. Правда, была еще культяшка, он ею придерживал баранку.

      Валентина собрала доярок и одного скотника, кривоного старика Фому.

      – Не густо, – сказала завфермой, – на одну доярку – двадцать коров. Почитай, нужно приходить не в четыре утра, а на полчаса раньше.

      Ропот недовольства прокатился по конторке. Валентина цыкнула:

      – Не