по пищеводу и перепрыгнув через копчик, окончательно не обосновалась в пятках. Хотя, что там я. Не удивлюсь, если в тот момент сам г-н Огинский беспокойно заворочался у себя в гробу. У меня же на глазах пока лишь только выступили слезы. Возможно, это было то, что называется катарсисом, хотя скорее всего, со мной произошел банальный нервный срыв.
В себя я пришел от звенящей тишины, которую нарушил вкрадчивый голос преподавателя.
– А у нас сюрприз, – сказал он, улыбаясь. – Мы с Мишелем договорились в следующий раз подготовить вам «Сонату ми минор». Не возражаете?
Я поежился и кивнул, – Благодарю…
– Тогда с вас еще двадцать тысяч. Деньги можете отправить на карту…
Но я, увы, так и не услышал Ференца Листа в исполнении будущего лауреата международных конкурсов. Утомившись отстегивать по пять штук за урок, я отвел его в музыкальный кружок при городском Доме культуры и творчества. Пусть там, думаю, дальше талант раскрывает. За пять тысяч в месяц.
После прослушивания моего чада ко мне вышла симпатичная женщина-педагог.
– Не хочу вас понапрасну обнадеживать, – сказала она, нервно подрагивая веком. – Но возможно, я повторюсь – возможно, ваш сын когда-нибудь не слишком сильно ударит лицом в грязь на детском утреннике в школе. Разумеется, если эта школа не музыкальная. Само собой, если он будет при этом долго и упорно упражняться.
– А как же международные конкурсы? – робко поинтересовался я.
Вместо ответа женщина посмотрела на меня с плохо скрываемой снисходительной жалостью, как на умалишённого.
Скрипку я оставил у нее в музыкальном кружке в качестве гуманитарной помощи.
А сына определил в шахматную секцию, при том же Доме культуры. Пока, вроде – тьфу, тьфу – ничего, хвалят…
Сирень цветет
Вот и весна почти уже на излете. Беззаботно улыбаясь радугой, вспыхнувшей после бурного и короткого майского ливня, она передает гражданам свои последние приветы. Еще какая-то неделя, и да здравствует лето красное, золотое, а вместе с ним и черноморский загар, и утренняя зорька, проведенная с удочкой на Пахре, а еще сыроежки, пробки по дороге на дачу и пироги с земляникой.
Но это все потом, а сейчас на повестке дня пора любви, время высоких чувств, бешеных сердечных ритмов и горячих признаний под луной. Все вокруг поет гимны этому прекрасному природному и народному явлению – доносящаяся откуда-то из сквера неувядаемая АВВА, симпатичная девушка с охапкой цветов, соскочившая с подножки автобуса, голуби, воркующие на тротуаре. Даже городской воздух и тот, кажется, насквозь пропитан нектаром и амброзией, из той бочки, наверное, что щедро расплескали по небесной лазури стаи утомленных сбившихся с крыл амуров с купидонами. Хотя, возможно, что это так сирень цветет богато.
По бульвару, крепко взявшись за руки, прогуливается парочка. Он и она (если что). Оба молоды, влюблены и безмерно счастливы. Идут они, по всей видимости, без какого-либо дела и целеполагания, просто идут – наслаждаясь жизнью, примерно так,