рвался в бой.
И имел собственные планы.
О которых уж точно не собирался рассказывать Коннорсу.
Когда Вильяма восемнадцать часов назад оставили одного в его новой рабочей комнате, он чувствовал себя значительно менее уверенно.
Разговор с Коннорсом и Франкеном получился тяжелым и оставил ощущение, что они несли ответственность за нечто неслыханно важное. Но никто из них, похоже, не собирался рассказывать, о чем идет речь, от чего ситуация не стала лучше.
Вильям стоял посреди комнаты и глазел на бесконечное количество непонятной информации на стенах вокруг него. На одной из них висели листы бумаги с напечатанными на них таинственными цифровыми последовательностями, в достаточно большом количестве, чтобы они смогли занять почти все пространство от пола до потолка. А соседнюю украшали распечатки текста, который якобы был шумерской клинописью, но одновременно мог оказаться чем угодно и выглядел как обои с черно-белыми графическими деталями.
Листы располагались группами, закрепленные вплотную друг к другу, но здесь и там имелись небольшие зазоры, отделявшие их от следующих, им подобных, как бы с целью показать, что здесь последовательность обрывалась и что цифры и информацию, ранее находившиеся там, убрали, посчитав неинтересными.
Всего было ужасно много.
И он не мог понять, с какой стороны ему начинать.
Кроме того, имелись вещи, о которых он предпочел промолчать, но беспокоившие его столь же сильно.
Вне всякого сомнения, ему не первому всучили данную работу. Кто-то занимался тем же материалом до него, сделал первый этап, то есть понял правильное толкование бесконечных цифровых последовательностей, висевших вокруг него, нашел ключ и превратил их в длинные картинки с шумерским текстом.
Но что это означало?
Кто-то начал его работу, но не прошел весь путь вперед? И почему же? Кто тогда? И в таком случае, где он находится сейчас?
Вильям покачал головой.
И теперь понадобилось написать ответ. На сообщение, которое он не мог прочитать. Огромное спасибо.
Естественно, от этого не становилось легче. Они разобрались с текстом, но вовсе не обязательно нашли всеобъемлющий ключ, и сейчас отсутствовал метод, позволяющий пройти в обратном направлении. Закономерность и единая формула или, боже праведный, формулы, позволявшие в любое нужное мгновение зашифровать новое послание и знать, как и почему, и какие переменные в него входят, и какую ценность они должны иметь.
Этот процесс мог оказаться ужасно сложным. А формулы, пожалуй, могли зависеть от того, где в длинной последовательности размещается зашифрованный текст, и, возможно, от того, какие другие тексты уже находились в ней же или даже в других неизвестных ему последовательностях. И у него только хуже становилось на душе от того, что ни один дьявол не хотел рассказать, откуда пришел данный материал. Как он тогда мог узнать, где ему начинать?
Черт.
Вильям постарался избавиться от этих мыслей.
Начать сначала. Посмотреть все вместе,