все-таки что-то было.
Капитан не стал его больше слушать и вышел. Я слышал его удаляющиеся шаги. Видимо капитан был в полнейшем смятении, но старался не показывать этого. Посмотрев на кока, мне стало ясно, что и он сильно напуган. Признаться, мое состояние было не намного лучше. И тут кок заговорил опять, уже более спокойно, видимо, пытаясь донести до меня смысл произошедшего:
– У меня есть двоюродный брат, он работал в Иннсмауте. В последний раз, когда я его видел, он рассказывал странные вещи. На рифе Дьявола он как-то в полночь видел диковинные фигуры. Они лишь отдаленно напоминали людей, но сами жили якобы под водой. Они могли плавать как рыбы, и погружаться на самое дно. Существа поклонялись какому-то морскому богу. В городе даже была какая-то секта в честь этого бога. Я запомнил… Они называли его Дагон. Жители верили, что он существует, а некоторые даже видели его собственными глазами.
Однако этот Дагон в свою очередь являлся слугой ещё более могущественного морского божества, название которого я даже выговорить не могу, не то, что запомнить. Помню только, что про него говорили, что он лежит мертвый под водой и видит сны. А Дагон и глубоководные существа служат ему, и однажды он поднимется из глубин, сея ужас и разрушение.
В нормальной обстановке я бы посмеялся над этим рассказом, но тогда на корабле в той пугающей обстановке мне стало страшно. Первобытный страх, возникший в душе, стал вытеснять разум. Начав размышлять над услышанным, а главное над увиденным, я услышал крик рулевого Паркинса:
– Капитан! Земля! Я вижу землю!
Выбежав на палубу, я увидел на горизонте землю. Капитан с помощником всматривались вдаль и тихо переговаривались. Наш корабль относило, правда, очень медленно, к видневшемуся вдали берегу. К нам подошел матрос, который был с нами в рубке и сказал, что с правого борта имеется повреждение.
Мы бросились на другую сторону корабля и увидели, что из борта был выломан кусок. Подойдя ближе, я увидел, что кусок был выломан со стороны судна и видимо упал в море. Однако я разглядел нечто ужасное на краях пробоины. Это были клочки человеческого мяса и кожи, а также обрывки одежды. Сомневаться в том, что это принадлежало одному из матросов, не приходилось. Очевидно, что он оказался за бортом. Полные плохих предчувствий, мы разошлись по каютам не в силах что-либо изменить. Наше будущее целиком зависело от моря.
Я пытался заснуть и, наконец, мне это удалось. Мне приснился совершенно невероятный сон об огромных подводных циклопических городах из титанических блоков и о вздымающихся до неба монолитах, истекающих зеленой вязкой жидкостью и начиненных скрытым ужасом. Все стены и колонны там были покрыты непонятными письменами, не похожими ни на один из известных языков, а снизу, с какой-то неопределенной точки звучал голос, который даже голосом то не был; трудно осязаемое ощущение, которое лишь силой воображения могло быть преобразовано в низкий приближающийся вибрирующий звук: «Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'лайх угах'нагл фхтагн».
II
Проснувшись