ей по сторонам и двинулся к третьему, как ему показалось, самому немноголюдному входу.
В дверях парня встретили с любезностями и почестями. Два одинаковых на вид усатых швейцара в красных мундирах и полосатых фуражках предложили ему, а также всем остальным, кто заходил внутрь, пройти чуть левее, к устройствам для очистки обуви. На секунду Вех почувствовал себя важной шишкой наравне с каким-нибудь министром: до более высоких должностей он по-прежнему едва дотягивал. Струйки воды освободили подошву от грязи, потоки воздуха высушили её, а маленькие щёточки аккуратно прошлись по всей площади ботинок.
Пространство запасного выхода, очевидно, не предполагалось для приёма большого количества людей. Гардероб была сделан на скорую руку из некоего маленького бытового помещения. По узкому слабо освещённому коридору передвигаться приходилось, как в автомобильной пробке – с разделением по рядам и очень медленно. Хорошо, никаких пробок никто уже не знал. Оставив пуховик храниться на крючке в гардеробе и получив за него номерок, Вех оказался замыкающим звеном в плотном трафике людей и стал перемещаться по коридору к просторному фойе, от которого разветвлялись кинозалы. «Везде сплошная толпёжка… кошмар. Этим выходом фильма они собираются разрушить общественные устои? Ещё с Центра Социальной Адаптации известно: излишнее столпотворение негативно влияет на психическое состояние людей, мозг, в целях защиты, сокращает свою деятельность и уходит в спящий режим… Я и сам ощутил, будто в голове что-то щёлкнуло. Да и чувствую себя не очень. Если в «Фейерверке» – по городским меркам небольшом кинотеатре – происходит такое, то боюсь представить, что сейчас в самом центре города, в «Сокровищнице», например, или в Официальном Кинотеатре Министерства Культуры».
Вех достиг фойе, которое было выполнено в форме звезды с округлёнными концами. На концах занимали место двери в кинозалы, ограждённые красными лентами. Все места, на которые можно было присесть или облокотиться, были заняты. Парню пришлось две минуты простоять в неприятной обстановке, в окружении людей, носившихся туда-сюда и ненароком его задевавших, пока из динамиков рупоров, установленных высоко на потолке, не донеслось следующее:
«Уважаемые посетители! Через пятнадцать минут во всех кинозалах начинается премьера фильма «Дикий колос над водой». Просим вас распределиться по входам в кинозалы 1-5, при получении билета занять указанное место и не создавать лишних скоплений. Спасибо за внимание, приятного просмотра!»
Веху приглянулся третий кинозал. Он вспомнил, что сидел именно в нём во время просмотра какой-то скукотищи пару лет назад, да и людей в очереди стояло не более пары дюжин. По истечении ожидания Веха у дверей встретила привлекательная женщина, тем не менее годившаяся ему в матери. Она оторвала один кусочек ленты с напечатанными на ней номерами мест в кинозале и вручила его с наигранной, но искусной привлекательной улыбкой. «Ряд G. Место 14» – гласил билет. «Хорошее место