изменил всё Йоль 6700 года. Когда Володька окончательно превратился в Ульфхеднара.
* **
6700 год от Сотворения Мира, 21 декабря.
Оставался всего день до отбытия единого «золотого каравана» союзников, когда у частокола отстраивающегося Шансона вновь появились всадники в блестящих кольчугах. При их виде в посаде тут же вспыхнула паника:
– Та-а-ампли-и-ие-э-э-э-ры-ы!!!
Первой мыслью недавно захваченных людей было то, что явились мстить грозные владетели. Никто не может противостоять могуществу ордена Храма! Что делать? Сбежать в зимний лес мешал свежий частокол с решительной охраной. А тут, на новостройках, тамплиеры непременно всех зарежут! Толпа дружно ломанулась к замку. Теперь каменные стены, только что внушавшие трепет своим обережным кругом, показались самым надёжным местом.
Но не тут-то было! Перед воротами выстраивалась небольшая железная линия бывших дружинников и новых десятников, во главе с Дэниелом Скоттом. Она сразу ощетинились копьями в сторону бегущих. Столкновение было неизбежно… Но тут что-то громко и грозно рявкнуло со стен. Так, словно все мёртвые вороны и головы, вывешенные на зубцах Шансона, одновременно издали пронзительный крик. Люди аж присели от неожиданности. Известно, что страх побеждается ещё большим, либо более близким. Рабы, крестьяне и воины – все дружно застыли, поражённые суеверным ужасом.
А неподалёку, откуда-то слева, пропел рыцарский рог. Из-за частокола ему тотчас откликнулся собрат. Только после этого крестьяне рассмотрели, что к ним неспешно приближался сэр Волк, с большим галльским сувениром.
– Идиоты! – он говорил не громко, но очень отчётливо. – Все воины и гладиаторы, к частоколу! Женщины, дети и рабы – по рабочим местам. Десятникам, выполнять!
Никто не пошевелился, и он многообещающе добавил:
– Кто окажется без оружия, лично знак труса выжгу. И навечно – в рабы!
Что-то дрогнуло в толпе. Люди зашевелились, мужчины потянулись обратно, к ограде посада. Раздались громкие команды десятников. А вскоре выяснилось, что и повода-то к панике не было: прибывшие оказались дружиной сэра Жана Дыб-Кальвадосского. Вскоре оба барона искренне приветствовали сюзерена и церемонно представляли его союзным галльским владетелям. Почти сразу к ним подошла бабушка Линде. При виде могущественной лесной ведуньи все непроизвольно смолкли. Воины отступили на полшага от рыцарей и слегка склонили головы. Сэр Жан тоже обозначил вежливый приветственный кивок:
– Рад видеть в добром здравии, Ведающая Матушка!
Та небрежно отмахнулась:
– Девчонкам вон головы дури! Рад он, видите ли… А меня вот, убогую, твой приезд, действительно, порадовал!
Феодалы в лёгком недоумении и, что уж греха таить, с некоторой опаской уставились на старую ведьму. Всё-таки недавняя демонстрация силы её обережного круга впечатлила и их.
– Ты ж к вассалам с предупреждением ехал. Что в столице, мол, одной десятиной отделаться не удастся.