домой пора, прости, Галя, дети ждут, – Зоя повернулась и вышла из кухни.
– Зоя, – услышала она вслед, – до завтра…
А дома Зою ждала счастливая Евгения. Температура у Прохора спала впервые за две недели. Джан с утра обрадовал, но навещать пока не разрешил. Евгения обняла Зою и начала кружиться с ней по комнате. Обе плакали от счастья. Вечером Зоя рассказала Жене о том, что встретила Галю. Всё вспомнила: и дружбу, и предательство, и воровство, и противостояние с Таисией, и то, как Галю побрил отец.
– Не нравится мне эта Галя, злая она какая-то, – сказала Женя.
Раньше имя Таисии Зоя не произносила, а Евгения вдруг вспыхнула, когда услышала.
– Зоя, расскажи о ней. Коля её очень любил. Мне кажется, что я завидую ей. Она встретила его раньше, чем я. А может он меня и не любит? А просто так со мной, чтобы не быть одиноким? А вдруг встретит её, а я тогда как без него?
– Зачем тебе это, Женя? Нет больше Таисии.
– Всё равно расскажи.
Впереди была ночь откровений. Зоя рассказала, как познакомилась с Янеком, Тайгой и Николаем. Как Тайга подбирала для Зои платья.
Не упустила и тот момент, что между отцом Николая и отцом Зои была договорённость о свадьбе, но всё изменилось после смерти Прохора (отца Николая).
Женя слушала внимательно, не перебивала. Когда Зоя закончила, подруга произнесла:
– Как жаль, что я всего этого не знала раньше. Я бы перед Янеком ползала на коленях за то, что он Колю не бросил на улице.
– Успеешь ещё, – сказала Зоя с такой уверенностью, что Евгения согласно кивнула.
Женя не уверяла подругу в том, что та зря надеется и ждёт. Ей и самой казалось, что настанет день и Янек обязательно вернётся, и Коля вернётся, и закончится война.
Ещё неделю Зоя ходила на работу одна. Каждый день встречала там Галю. Бывшая подруга всё выпытывала о Янеке и Макаре. Но Зоя не особо откровенничала.
А однажды Галя подсунула в сумку листовки. Зоя заметила их только дома. Увидев, задрожала от страха. Она ведь только полчаса назад проходила мимо дружинников, они остановили её, спросили откуда идёт и куда. Зоя ответила. А теперь благодарила Бога, что они не проверили сумку. Прижала к себе детей, расплакалась. На следующий день накричала на Галю. Та недоумённо сказала:
– А что тут такого? Скоро свергнут царя. У тебя дети, нужно их растить. Лучше сейчас объединяться всем нам, чтобы быстрее войну закончить.
– Меня могли арестовать, – возмущалась Зоя. – Не нужна мне ваша революция. Я уже насытилась ею вдоволь.
– А твой отец так не считает, – сообщила вдруг Галя. – Он получается не боится, что его арестуют? Мачеха-то твоя какая стала! Как будто помолодела. И родить успела. Сколько я всего пропустила! Она-то меня не узнала. И как она будет жить, если Григория Филипповича арестуют?
Зоя выронила тарелку, вытерла руки и выбежала из столовой. Бежала по предрассветному городу к дому отца. Успела, застала его перед домом. Он отправлялся на работу.
Бросилась на шею отцу, запричитала:
– Что же вы,