лица мужа, прильнула к нему своими губами. Захотелось раствориться в нём, прижаться ещё сильнее. Григорий словно прочитал мысли жены, обнял её ещё крепче. Потом поднял на руки и прошептал:
– Никому я тебя не отдам, Дунечка. Ты у меня одна такая на всём белом свете. Тростиночка моя ненаглядная. Прости меня, любимая, вот не отпущу тебя, пока не простишь.
Евдокия улыбнулась, обвила своими руками вокруг шеи мужа, шепнула ему на ухо:
– Я простила, Гришенька.
И Григорий успокоился, дети со временем привыкли к нему, уже вовсю улыбались, агукали.
Но в сердце Евдокии всё равно осталось место для Джана. Она часто вспоминала его. В основном днём, когда Григорий был на работе. А как только он возвращался и сразу прижимал к себе свою Дунечку, сразу забывала о китайском докторе.
***
Таисия встретила Николая случайно, когда гуляла с сыном. Он сначала прошёл мимо, словно не узнал, а потом остановился, оглянулся и произнёс:
– Тая…
От знакомого голоса сердце Таисии заколотилось. Руки ослабли, и она чуть не уронила сына. Вовремя подоспевший Николай подхватил ребёнка. Они смотрели друг на друга.
– Красивый у тебя сын, – вдруг произнёс Николай, – как ты…
Таисия забрала ребёнка. Прижала его к себе.
– Поздравляю, – сказал Николай. – Жаль, что всё так вышло.
И пошёл прочь.
Тайга была растеряна. Ей хотелось остановить Николая, крикнуть вслед, что любит его. Но молчала. Сердце бешено колотилось. Вернулась домой, не смогла успокоиться. Положила сына на кровать, обложила его подушками. Тревога нарастала, она оставила малыша дома одного и выбежала на улицу.
Бежала по городу, искала Николая глазами, споткнулась, упала, зарыдала.
Она даже не знала, сколько времени прошло, а потом вдруг вспомнила о сыне и решила вернуться. При падении ударилась ногой, которая когда-то была сломана, нога болела. Бежать не получалось совсем. Когда она, хромая и почти воя от боли вошла в квартиру, то увидела там вернувшегося с работы Лорана. Тот носил на руках кричащего ребёнка. Глаза Лорана были полны ужаса.
Таисия молча забрала сына, прижала его к себе. Иван уткнулся носиком в материнскую грудь, и подвывая ждал, когда она расстегнёт наконец-то рубаху. Руки не слушались Таисию. Лоран помог.
Когда ребёнок, успокоившись, прильнул к материнской груди, Лоран сел на стул и закрыл лицо руками.
Таисия подошла. Положила руку ему на плечо.
– Больше никогда не бросай нас, прошу тебя, – сказал Лоран дрожащим голосом. – Мы не сможем без тебя, Тая…
Тайга нежно провела рукой от плеча к голове, муж задрожал.
– Я больше не уйду, прости меня, – прошептала она еле слышно.
Лоран встал со стула, замкнул свои руки на талии жены и спросил:
– Что я делаю не так, Тая?
– Я же тебе говорила! Я не та, что нужна тебе, – ответила Тайга.
– Ты давно