верно? А во всем, естественно, виноваты левые, иного варианта не остается.
По-моему, Нахум обиделся, и наши жены перевели разговор на тему русской мафии. Это было все равно, что говорить о погоде – самая светская беседа. Хорошо, что Хузман не из России, иначе его осудили бы просто по инерции. Я говорю, конечно, об общественном мнении – полиция, насколько мне известно, верит в пресловутую мафию не больше, чем в зеленых чертей.
А что, если Михаэля все-таки похищали, и сделала это мафия – русская или итальянская, или наша, израильская? Если так, то бедняга Хузман обречен, все улики исчезнут, останутся только те, что указывают на него. Как в кино.
Вечер так и закончился – мы смотрели по видео фильм о мафии. Спал я потом спокойно – ведь главного негодяя убили перед самым словом «Конец».
* * *
Когда Сингер ведет расследование по моему поручению, он всегда приезжает ко мне домой ровно в восемь утра, и мы обсуждаем ситуацию, после чего детектив получает задание на день, а я отправляюсь в контору или в суд. Без минуты восемь Сингер позвонил – не в дверь, а по телефону.
– Опоздаю на десять минут, – предупредил он. – Стою в пробке на Ибн-Гвироль.
– Хорошо, – обрадовался я. – Успею побриться. Проспал.
– Значит, совесть у тебя спокойна, – констатировал Сингер.
Добрался он не за десять минут, а через полчаса. Если так пойдет дальше, то через год нам придется отменить утренние совещания. А может, и вовсе станет бессмысленно выходить из дома – весь город превратится в одну большую, навеки закупоренную, пробку.
– Кофе, – потребовал Сингер, – и побольше.
– Ты что, – удивился я, – работал ночью? Учти, двойной тариф нашим договором не предусмотрен.
– От тебя дождешься, – хмыкнул Сингер. – Нет, ночью я спал, успокойся. Просто не успел выпить кофе, выходя из дома. Есть срочная информация.
– Выкладывай, – потребовал я, разливая кофе по чашечкам.
– Подражанский… Это мой сотрудник, которого я поставил дежурить у дома Левингеров, он был на посту до полуночи и вернулся в шесть… Так вот, он доложил час назад, что видел, как Сара возвращалась домой. Это было в шесть часов тринадцать минут.
– Возвращалась? – удивился я. – Ты хочешь сказать – выходила?
– Возвращалась, – повторил Сингер. – Приехала на серой «хонде», водитель высадил ее на углу, в сорока метрах от дома. Когда дверца машины открылась, в салоне на две-три секунды вспыхнул свет, и Реувен успел разглядеть водителя: средних лет шатен, большие усы, густая шевелюра, похож на ашкеназа. Он что-то сказал Саре и уехал. Сара вошла в дом – в салоне на несколько минут зажегся свет, потом погас. Должно быть, женщина легла спать. В отличие от нас, у нее, возможно, была бессонная ночь.
Я поднял трубку телефона и набрал номер. Долгие гудки продолжались больше минуты, я насчитал пятнадцать. Если бы телефон был подключен к автоответчику, я бы уже услышал приглашение оставить информацию. Автоответчик