как данность эту простую мысль.
Она вздохнула.
– Если даже вы, – протянула руку, он дал ей флягу. – А у вас есть дети?
– Есть, трое. У меня даже внуки есть, – усмехнулся он.
– По вам не скажешь.
– Так я маг, не из последних. Хорошо сохранился. Вам, к слову, тоже ваших лет не дашь.
– Это всё ваши ужасные условия жизни, – пробурчала она. – У вас сыновья или дочери?
– Дочь и два сына. Дочь давно и хорошо замужем на материке. Старший сын женат, младший – пока ещё нет.
– А ваша супруга?
– Увы. Умерла в родах шестнадцать лет назад.
– И вы не нашли новую.
– Как-то не до того было.
– И когда мы отыщем эту хрень для господина Лиса, вы отправитесь к детям?
– Господин Лис? Отлично. Намного изящнее, чем прозвал его в своё время я. Но да, вы правы – у меня множество дел, они меня ждут. Господин, как вы сказали, Лис заставил меня дать клятву, но она обоюдоострая – когда условие будет выполнено, мы друг от друга освободимся, и я отправлюсь восвояси.
– А как вы его называли?
– Рыжий Червяк. Но сейчас он уже не червяк, нет. Он не меньше, чем ядовитая змея. Такая, знаете, небольшая яркая змейка, которая так хорошо умеет прятаться, что её и не видно, пока она не набросится и не укусит. Но Лис – тоже хорошо. Кстати, я припоминаю, что вы обещали рассказать некую занимательную историю. Сегодня уже определённо не до того, но завтра и дальше это будет очень нужно.
– Вот прямо нужно?
– Да, чтобы держать вместе наших сотоварищей. Поучения и молитвы им не интересны, а историю они станут слушать охотно, уверяю вас. И служки, и монахи, и моя молодёжь. Они не читают книг, зато любят байки.
– Хорошо, я подумаю.
– Не бойтесь, вас будут слушать.
– Господин Фалько, я так-то полтора десятка лет преподавала, прежде чем уйти в музей, – сообщила она. – И у меня были не только уроки на двадцать человек, но и поточные лекции.
– Что вы делали? Вы… были учителем? – ну хоть чем-то она его удивила!
– Именно.
– И… чему вы учили?
– Истории и философии.
– Вы учили юных девушек?
– Не только. Всех подряд. И детей, и постарше, и мальчиков, и девочек. И взрослых тоже.
– Скажите, а что же ваш муж? Он отпускал вас… читать лекции?
– А что ему оставалось? Деньги-то не лишние!
В его глазах билось «Не верю». Наверное, он представлял таких преподавателей почтенными старцами в хламидах вроде статуи Геродота. И совершенно точно не мог предположить, что жизнь преподавателя – это вовсе не возвышенное и прекрасное, а нечто невнятное, складывающееся из понятий «часы», «годовая нагрузка», «учебный план», «рабочая программа», «учебно-методический комплекс» и прочая хрень, здесь казавшаяся абсолютно фантастической. И что мало какой мужик всё это вывезет – да ещё за те деньги, которые платят за такую работу.
Поэтому она встала, поблагодарила его за вечер и попыталась откланяться.
– Госпожа моя… – начал он.
– Я не заблужусь, моя палатка вон там.
И