будет дождь с ветром. Надо ловить тёплые деньки!
– Спасибо, я уже чистая и даже почти сухая. И я не умею плавать.
Он уставился на неё, как на диковинку.
– Как так?
– Легко, – пожала она плечами. – Я не на море живу. И даже в бассейн не хожу.
– Так давайте научим вас плавать, – не растерялся он.
– Ненавижу воду в ушах, – покачала она головой. – А вы, судя по всему, в родной стихии.
– Конечно, я ж морская птица, – улыбнулся он. – Но воля ваша, не хотите в воду – сидите на берегу, – и мгновенно ушёл в глубину.
Тем временем Агнесса помыла голову – волосы у неё, оказывается, пышные и вьющиеся, когда не в причёске под чепцом. И Тилечка поливала ей из ковшика на плечи и спину.
Фигура у Крыски была, по стандартам Лизаветиного мира, модельная. Стройна, но никакой угловатости, кожа белая-белая, грудь небольшая. Нет, лучше уж на мужиков в воде таращиться.
– Что интересного вы там нашли? – поинтересовалась ледяным тоном Крыска.
– Смотрю, как наши мужчины развлекаются, – улыбнулась Лизавета.
Вернулся брат Василио, вылез на берег, отряхнулся. Как пёс, например, как бульдог. Впечатление усиливала почти лысая голова. Набросил на себя балахон, подхватил сапоги и пояс, и отправился одеваться.
Затем на берег выбрался Лис – можно любоваться на каждое отточенное движение. Надел рубаху, пошёл – у него не было здесь ни сапог, ни чего другого.
Сокол был следующим. Выбрался, отряхнулся, рубаху бросил на траву, сам сел сверху. Достал из мешка чистую, с чёрными шнурками у ворота и на манжетах. Положил рядом. Подставил лицо солнцу, зажмурился – как кот.
Она встряхнулась и прогнала наваждение. Видимо, дорогая Лизавета Сергеевна, ты просто давно одна. Вот и любуешься всякими мужиками. А у них тут просто жизнь такая, что ни пивного брюха не отрастает, ни щёк, которые со спины видно.
От места стоянки позвали обедать. Сокол прикрикнул на мальчишек – чтобы вылезали. Крыска уже оделась, и Аттилия шнуровала ей рукава. Девочка тоже уже была в сорочке, чулках и штанах. Надо одеваться и идти.
Оказалось, служки наловили рыбы за поворотом реки, и сварили из этой рыбы уху. И эта уха показалась Лизавете прекраснейшей на свете – и даже не важно, что из рыбы не достали кости, и не отрезали головы, и бульон не процедили. Зато вкусно. Ещё бы хлеба к этому свежего… ну да ладно, размечталась.
И даже дивная история о сокровище на фоне тёплого дня, возможности помыться и вкусной еды отступила куда-то на задний план.
Пока.
7. Лизавета распутывает мысли
Обещанный Соколом дождь настиг их в сумерках. Тучи начали собираться после обеда, постепенно заволакивая всё небо. Заката уже и видно-то не было, просто в какой-то момент стало ещё смурнее, чем было. А потом принялся накрапывать дождь, пришлось отстёгивать плащ и надевать его, и хорошо, что она послушалась Сокола и пристегнула свёрток к седлу отдельным местом.
Конец ознакомительного