же быть там что-то хорошее.
Пугало уверенно ковылял вперёд, чуть ли не волоча меня за собой. Тёмная жижа почти перестала стекать с его рук. Пусть моя кожа благодарно её впитывала, но это меня немного пугало. Почему она разъела металл, а моё тело не трогало?
– Что это? Что это за мерзкая дрянь? – я брезгливо посмотрела на эту чёрную гадость и передёрнулась.
– То… что… оберегает…
Оберегает?
– От чего?
– Потом… узнаешь… – Пугало повернул ко мне свою голову, и пламя его свечей показалось мне слишком ярким.
Дорога убегала вверх, на большой холм. На него мы взобрались с трудом. Ноги Пугала совершенно не сгибались. Мне пришлось буквально волоком тащить его за собой. Я цеплялась за его деревянный остов, за дряхлое, обветшалое пальто и тянула на себя. Он держался за меня своими мягкими, непослушными ладонями. Черепки его лица блестели в лучах заходящего солнца. Прошёл очередной день. Как и десятки, сотни других. Дорога казалась мне бесконечной.
Устало выдохнув, уже почти на самой вершине холма, я обошла Пугало и стала подталкивать его в спину. Но его ноги в стоптанных башмаках только скользили по кирпичу.
– Оставь… меня…
– Ну уж нет! Ты сам сказал, что нужен мне! – мои туфельки противно скрипели о жёлтый кирпич. Прикусив нижнюю губу, я толкала Пугало вперёд. На вид он казался таким лёгким, а на деле – будто каменная глыба.
– Оставь…
Буря подбиралась к нам всё ближе и ближе. Чуть ли не рыдая, я с невероятной злостью толкнула Пугало, и он, словно пушинка, чудесным образом преодолел холм. Стоя на самой его вершине, я отдувалась как после бега. А Пугало смотрел вперёд. Он поднял свою руку, обращая моё внимание на что-то странное: яркое зеленоватое сияние. Даже отсюда было видно хрустальную крышу дворца. Выглядела она именно так. А на самой вершине был сверкающий изумруд невероятных размеров.
Вот он, таинственный дворец.
Вниз мы спустились гораздо быстрее. Теперь наш шаг стал бодрее и веселее.
– Что ты делал на кладбище?
– Ждал…
– Чего?
– Тебя…
– Меня? – я удивлённо переспросила, вспомнив о сгоревшей деревне. – Ты… из той сгоревшей деревушки? Разве ты не должен охранять поле?
– Я… охраняю… мёртвых…
– Значит, я тоже мертва? Раз ты со мной?
– Нет… Даже… моя… боль… не… убила… тебя…
Я бросила взгляд на эту темнеющую жижу. Вот что это такое. Боль. Почему я тогда её не чувствую?
– Ты был человеком?
– Давно…
– Почему я? Разве не было кого-то другого, кто мог бы тебе помочь? Неужели я первая?
– Да… за… много… лет…
– Никто не находил тебя?
– Никто… не… выживал…
Мы подошли почти вплотную к дверям дворцы. Сжимая мягкую ладонь, я заметила, что теперь руки Пугала чисты. Нет больше этой дряни.
Он аккуратно взялся за тяжёлое металлическое кольцо, торчавшее из пасти льва. Раз. Два. Три.
Ничего не произошло, а буря уже вплотную подбиралась к нам. Если нам не