Они с мужем хотели ребенка, но на тот момент ей было около сорока четырех лет.
– Гормонотерапию?
– Что-то другое. Честно говоря, она далека от медицины и не способна толком рассказать о своих экспериментах. Но речь явно шла не только о гормонотерапии.
– А в результате?
– В результате – анафилактический шок. Тааак, лицом ко мне повернитесь, ногу согните в колене… Вот так его! Теперь опять на живот. Она не связала эти два события между собой, но лечение прекратила, потому что ее тогда на время отлучили от любых вмешательств, во избежание рецидивов. А ребенок у них с мужем, кстати, появился полтора года назад. Родила суррогатная мать, но девочка точно ее: такого сходства между матерью и ребенком еще поискать.
– После нашего разговора я тоже решился спросить у вдовы умершего позавчера пациента, не увлекался ли ее муж омоложением.
Паша, двинувшийся было в сторону спины, тут же повернул обратно.
– И что он с собой делал?
– Не знаю, жена не призналась, даже отрицала какое бы то ни было вмешательство. Но она испугалась, Паш, я совершенно отчетливо это увидел. Думаю, они «омолаживались» вместе, и теперь она, затаив дыхание, ждет последствий. Я предложил ей лечь к нам на несколько дней на профилактику. Мы бы ее прокапали, чтобы удалить из организма потенциальный аллерген или токсин. Но она отказалась.
– Вообще интересно было бы увидеть статистику острых аутоиммунных заболеваний, но вряд ли это возможно. При случае я, конечно, поспрашиваю своих клиентов: они вращаются в замкнутом кругу, многие друг друга знают, может, что-то и выплывет.
– А зачем?
– Отчасти из праздного любопытства, отчасти из здорового исследовательского интереса. Так, на сегодня все, молодой человек. Лучше всего будет полежать минут сорок. А в следующий раз неплохо бы увидеться через четыре-пять дней. Как у вас с дежурствами?
Глава 2
Очень редко, но все же встречаются люди такого обаяния, что после пары минут общения с ними все твои нерушимые принципы летят к черту. Если тебе повезет, ты их не заинтересуешь, и тогда у тебя есть шанс сохранить свою личность в относительной целости. Но если истинный харизматик попросит тебя солгать, украсть, смошенничать и даже просить милостыню, ты со счастливой улыбкой бросишься выполнять его просьбу. По счастью, таких людей почти нет. За всю свою жизнь я встретила только одного, и этот человек вдруг прислал мне в Вотсап короткое сообщение: «Данька, привет, это Филипп. Можешь позвонить, когда будешь свободна?». Вот так, без всяких «твой бывший однокурсник», возможно ты помнишь», «не знаю, узнаешь ли ты меня по аватарке» – и так понятно, что я помню и узнаю. У нас на курсе (а может и во всем Первом меде) в Филиппа были влюблены все. Те, кто уверял, что он им не нравится, врали: Филипп не мог не нравиться.
В перерыве между пациентами я быстро ответила: «Привет, позвоню вечером, после приема», с трудом подавив желание немедленно набрать его номер. Неужели он меня вспомнил? Зачем