чесались взять палку, или плетку, или все сразу, ну и применить по назначению! Без всяких стоп-слов. Но некогда. И нельзя…
– Если привяжешь собак – я тебя не убью. Не привяжешь – пеняй на себя.
Освобожденная от кляпа тетка сплюнула на пол.
– Да пошла ты… все равно убьешь!
Яна качнула головой:
– Сыном клянусь. Его здоровьем.
Тетка задумалась, но пожить ей еще хотелось. Так что Яна развязала ей руки и держала под прицелом, пока та накладывала собакам еду, пока их привязывала… Собак Яне было жалко, но…
Людей жалеть не успеваешь!
Куда там бедным песикам!
Запрягать Яне пришлось самой.
Кажется, это называется «двуколка»? Или двуконка? Когда две лошади в одной упряжке?
Яна материлась, шипела, скрипела зубами, но кое-как разобралась. Хорошо еще, кони попались добрые и смирные. Казалось бы, как в двадцать первом веке бандюки заводят себе породистые «Мерседесы», так и Поганец должен был поставить в конюшне ахалтекинца или араба, кто тут в моде?
Ан нет.
Стояли в конюшне два битюга, которые обладали флегматичным нравом и явно высоким коэффициентом интеллекта.
А может, им понравился сахар, который Яна щедро скормила лошадкам? Или подсоленный хлеб? Памятуя, что разные лошади любят разные вещи, кто соленое, кто сладкое, она и то и другое с собой захватила.
Коняшки слопали все и, кажется, были не против продолжения банкета.
Сани тоже стояли в сарае.
Вроде бы это называется «возок». Небольшой, крытый, на полозьях, а внутри… Яна оценила! Проблем с ночлегом у нее не будет. Малявок будем укладывать спать прямо в возке. Обитом изнутри натуральным бархатом! А сиденья тут!
Рессоры!
Окна, забранные толстым стеклом и открывающиеся движением пальца, висячие лампы, место для багажа под сиденьем, для обуви… даже мини-бар есть. И не пустой.
Бутылки Яна выкидывать не стала.
Роскошь!
В чистом и откровенно вульгарном виде. Соболиный мех сюда отлично вписался, кстати.
Яна фыркнула. И подумала, что все получается забавно. Как-никак она имеет право на подобную роскошь. Она здесь и сейчас…
А кто – она?
Руки сами собой укладывали багаж, а Яна вдруг задумалась. Бросила взгляд на перстень с черным камнем. А правда – кто?!
Ответ у нее был. Но – неприятный.
Петер Воронов перед смертью передал ей перстень… и наследство? Ох, похоже.
Но тогда она здесь и сейчас… императрица? М-да… но ведь вполне вероятно. Или это считается только после коронации?
Кажется, да. До коронации она наследница, после… а вот что собой представляет коронация?
Миропомазание, церемония на глазах у толпы, принятие регалий… Хелла, твои шуточки?!
Богиня!!!
Регалии Яна получила. Церемония в храме в глазах Хеллы никакого веса не имеет. А что – имеет? Яна порылась в памяти Анны и нашла ответ.
Фамильная часовня, в которой император проводил ночь после коронации. Всегда.
Один.
Аделина