разрушительно подействовала на страну. Но как только вслед за революцией активизировалась большевистская партия, она включилась именно в эту разрушительную деятельность и играла в ней наиболее активную роль. Октябрьская революция логически предполагала гражданскую войну. Партия, совершающая революцию, берет тем самым на себя ответственность за возникающую потом гражданскую войну, если речь идет не о смене одного монарха другим, а об изменении всего экономического и политического уклада. Но в данном случае положение еще более ясное. Едва прошел один месяц с начала Первой мировой войны, как Ленин уже сформулировал свой лозунг о превращении войны империалистической «в беспощадную гражданскую войну». Он и дальше его постоянно пропагандировал. И в этом он был принципиален и последователен как марксист. Маркс писал: «Мы говорим рабочим: вы должны пережить 15, 20, 50 лет гражданской войны и международных битв, и не только для того, чтобы изменить существующие отношения, но чтобы и самим измениться и стать способными к политическому господству». То есть гражданская война рассматривалась как метод создания «нового человека».
Еще в январе 1918 года, когда гражданской войны не было, Крыленко говорил на III съезде Советов: «Красная армия в первую очередь предназначена для войн внутренних». Бухарин писал: «Пролетарская революция есть… разрыв гражданского мира – это есть гражданская война <…>, в огне гражданской войны сгорает общенациональный фетиш». Он негодует, что Каутский ужасается по поводу «самой страшной» гражданской войны, называя это «чудовищным ренегатством». Или Свердлов на заседании ВЦИКа четвертого созыва ставит задачу: «…расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря <…>, разжечь там ту же гражданскую войну, которая шла не так давно в городах <…>, только в том случае сможем мы сказать, что мы и по отношению к деревне сделали то, что смогли сделать для городов».
Таким образом, идея гражданской войны принадлежит к числу основных концепций, принятых руководством большевистской партии, – это, собственно, была та форма, которую классовая борьба принимала в эпоху пролетарской революции.
Еще до Октябрьской революции параллельно разработке и внедрению идеи гражданской войны развивалась идея борьбы за поражение своего правительства в идущей мировой войне. Ленин писал: «Русские социал-демократы были правы, говоря, что для них меньшее зло – поражение царизма, что их непосредственный враг – больше всего великорусский шовинизм»; «Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству. Это – аксиома». Он имеет в виду явно не одни «желания», призывая к политике, которая «несовместима, по большей части, с законами о государственной измене». «Пролетариат не может ни нанести классового удара своему правительству, ни протянуть (на деле) руку своему брату, пролетарию «чужой», воюющей «с нами» страны, не совершая «государственной измены», не содействуя поражению, не помогая распаду «своей» империалистической