мне нужна ваша помощь. Если вы что-то знаете или слышали… Умоляю вас.
Лунара рухнула на колени, сложив ладони друг к другу, кончики пальцев она приставила к губам. Ей резко стало наплевать на то, как это выглядит, в позе «молитвы» она не сводила взгляда со старушки, её последней надежды, чтобы наконец покончить с этой кашей в голове. Ей отчаянно нужен кто-то, кто сможет ответить на мучившие вопросы. Или хотя бы кто-то, с кем можно поговорить об этом ордене.
Откуда-то сверху донеслись голоса – Мия принимала новых визитеров. В следующее мгновение показалась Мелисса.
– Вы ещё здесь? – она подняла одну бровь, застав Лунару на коленях. Не понимая, что происходит, она фыркнула и отвернулась. – Я думала, ваш приём уже давно окончен. Впрочем, как и дождь, – она кивнула в сторону окна.
Маленькая хозяйка явно давала понять, что дальнейшее присутствие гостей в этом доме нежелательно. Нельзя всё-таки пренебрегать чужим гостеприимством, этому её хорошо научил в своё время отец. Наверное, действительно, пора уходить.
– Встань, дитя, – неожиданное прикосновение руки к плечу заставило вздрогнуть, когда Аламия вдруг оказалась рядом. – Будь аккуратнее, смотри под ноги хорошенько, не падай. А ты чего встала?! – указательный палец был обращён в сторону Мелиссы. – Ну сколько раз мне придётся это повторять и тебя учить. К нам люди приходят в дом, мы же не свиней принимаем. Лучше пойди и вытри пол в прихожей и на крыльце хорошенько уберись, раз дождь закончился. Заодно зайди к нашей соседке Марии, ей нужно вернуть садовые ножницы и помочь на кухне. Давай-давай, ступай.
Быть поруганной на глазах у кого-то, видимо, являлось самым страшным происшествием для юной особы. Самолюбие было задето настолько, что девочка вмиг покраснела и вспыхнула. Сжав руки в кулаки, она поплелась к прихожей. Извлечённые из-под пуфика пара тряпок и длинные ножницы были плотно зажаты под мышкой, когда та скрылась из виду за дверью под сильнейший нарочный хлопок.
– Нынешняя молодежь очень грозная с виду. Но какая же всё-таки ранимая и деликатная внутри, – заметила старушка и велела жестом следовать за ней.
Снова оказавшись возле плетёного кухонного дивана, никто так и не присел. Остановившись напротив кухонного стола, Аламия потянулась за банками и чашками.
– Кофе? Предлагать чаю за такой беседой просто преступление!
Плотный ком стоял в горле, казалось, ни эта уютная обстановка, ни миловидное доброе старушечье лицо пожилой хозяйки и тихая-тихая речь где-то наверху дома не были способны усыпить нарастающую тревогу, поднимающуюся откуда-то снизу живота и обжигающую всё изнутри. Ответа на предложение так и не последовало, не было сил отвечать. Несмотря на обилие крутящихся в голове вопросов, она боялась, что старушка снова встанет и уйдёт, поэтому, чтобы не напугать её, она просто молчала и ждала. Аламия, кажется, уловила её состояние духа и нарушила тишину первой.
– Дитя моё, – она смотрела прямо в глаза и, похоже, вовсе не моргала, – расскажи