и продолжит, – добавила Аламия. – Тёмно-зелёные крупные розы. Нет никаких сомнений – это была она! Все видели, как она успешно доехала до нужной остановки и вышла напротив кафе. Обычно на этой же станции выходит половина трамвая, здесь развязка торговых центров, а ещё неподалеку наш блошиный рынок, кругом много людей, это не какой-то там пустырь. А дальше… – старушка моргнула впервые, и её голос вернулся к привычному старческому скрипу.
– А дальше рассказ подхватывает сестра пропавшей. Следует повествование о том, как в кафе она так и не объявилась в тот день и на работу не вернулась с перекуса. По службе её все оценивают положительно, множество благодарностей, всегда приходила на помощь коллегам, устраивала зарплата, готовилась к командировке в следующем месяце. А её старшая сестра, убитая горем, рыдает и бьётся в истерике, ибо после кончины родителей та обещала заботиться о младшей. Считая, что не выполнила свой долг, она заходится в конвульсиях и не успевает сменять пропитанные слезами бумажные платки, что подносит ей мой муж Стэнли.
Глоток остывшего холодного кофе, потерявшего свой неповторимый аромат, который бывает только у горячего напитка, был проглочен машинально, без смакования. Как топливо, залитое в бак, чтобы можно было и дальше оставаться на ходу.
– Что может случиться с человеком в толпе прохожих? «Как сквозь землю провалилась», – заключают все они в один голос, когда их рассказ подходит к концу.
Ещё один глоток Аламия сделала в полной тишине. В это время наверху послышались шаги очередных клиентов. Хлопоча по распоряжению бабушки, про них совсем забыла Мелисса и даже не пришла их проводить. Они сами спускались вниз по лестнице к прихожей. Какое-то время они молча одевались, затем в еле различимом шёпоте Лунара уловила обрывок «нужно верить». Парадная дверь захлопнулась, и они вышли.
Аламия, глядя через кружевную решётку занавески во дворе, провожала взглядом мужчину и женщину. Оба, склонив голову вниз, медленно поплелись прочь с порога. Он взял её за руку и сжал в ладони тонкое запястье.
– Мия всем им отвечает, что надежда есть, призывает молиться и верить. Она уверяет, что обычно чувствует их энергетику, слышит что они якобы целы, но попали в беду. В чём-то, быть может, она и права. Даже моя алчная сводная сестра, когда к ней приходят с такой проблемой, не может не посочувствовать и становится сентиментальной. После таких визитов она, как правило, не сразу выходит из комнаты, ей нужно ещё какое-то время побыть одной. Может быть, она пересчитывает деньги, а может быть, грустит, глядя в одну точку, кто знает.
Старушка поставила недопитый кофе и, видимо, больше не собиралась его пить.
– Таких историй, детка, я могу поведать тебе столько, что тебе придётся поселиться в этом доме на месяц, чтобы услышать их все. Люди испаряются прямо на улице, в собственных автомобилях и на общественном транспорте, находясь в магазине или в зале кинотеатра, пребывая на рабочих местах и по пути на курорт.