прикупил. Он же местная звезда. А ты что подумала, я это он? Тогда бы давно изнасиловал, а потом заморозил. Его любимый сценарий. В общем нам нельзя больше дружить! Это опасно!
– Говоришь очень странно. Почему не хочешь уехать отсюда?
– Мне и здесь нормально. Но вот ты раздражаешь. Ходишь, разгуливаешь…
– Подслушала случайно. Страдаешь психическим расстройством? – болтала с ним в темноте, и меня всё также окутывал тот дискомфорт. Вдруг в любой момент разразится гром. А он прислонил меня к стене, окутывая нарастающей тревогой.
– Обычные головные боли. Не придавай значение. А ты смотрю, конкретно вляпалась. Явно втрескалась в Ледника! Не хорошо на плохих мальчиков западать, Анька! – пусть он исковеркал моё имя, но насколько же нежно звучало.
– Я испытываю жалость. Раз он страдает, ему нужно помочь. Нельзя же разгуливать по городу и всех истреблять.
– Выметайся! Сдалась выдра разукрашенная! Не надо меня жалеть!
– Что ты сказал? – решила уточнить.
– Говорю, ни одному парню не нужны сопли слабачки!
– Изворачиваешься? Там было сказано другое! – легонько стукнула его в массивную грудь, ждав объяснений. И в ту же секунду раздался мучительный шёпот.
– Аниела! Не разжигай во мне ярость! Ты тут одна, соседей нет! Они давно испарились! Поэтому если позовёшь на помощь, вряд ли кто прибежит. Даю ровно пару секунд, или сорвусь и приструню, – забирал последнее дыхание, с повадками до более знакомыми.
Но от греха подальше, решила уйти. Возможно и правда ввязываюсь в нелёгкую заворошку.
– Хорошо! Главное, не захлебнись от гнева!
– Счастливо, мерзлячка! – выставил за дверь, от напряжённой обстановки, чуть не раскашлялась. А на улице порядком стемнело. Долго тут торчала. Пока закутывалась в шарф случайно поскользнулась. Да, так, что взвыла на всю округу.
– Господи! Как больно! – кричала я, а на меня надвигался грузовик.
– Идиотка умалишенная! Совсем отупела? Он же чуть не задавил!
– Прекрати, орать! Тут скользко, – пробовала сделать шаг, но начала хромать, и здесь подхватили на руки.
– Ненавижу тот день, когда повстречал. Покажи лодыжку! – донёс до скамейки и начал растирать ушиб. – Так лучше?
– Да, помогает… Спасибо, спас меня.
– Глупая до ужаса… – читал нравоучения…
– Давно обо мне никто так не заботился. До остановки проводишь? – рискнула спросить, и тут находчиво предложил.
– У меня переночуешь. Совесть заест, если отпущу. На спину залезай, как в детстве, как прежде, – окутывал всё теплом.
Рассмеялась, с ним невозможно долго конфликтовать.
– Есть хочу.
– Пельмени сварю. Свалилась на мою голову, – приволок в свою берлогу. – Руки, мой и садись на диван! Пока всем займусь…
– Значит мы помирились? – уточнила на всякий случай.
– Не совсем… Переспим, тогда прощу.
– Губы