се будет хорошо, Олюшка…» – это мама. Пытаюсь удержать ее образ подольше, цепляюсь за своё видение. Я так соскучилась. Мне больно. Одиноко. «Поцелуй меня, пожалуйста, и руку на лоб положи. И попить дай… не могу сама дотянуться…» Но образ размывается…
В глаза неожиданно бьет резкий свет, а уши разрывает громкий зычный голос.
– Температуру меряем, девочки. – Дальше я слышу шаркающие по кафелю шаги, – В себя приходила? – Раздаётся прямо над ухом.
– Ворочалась, стонала, – отвечает тихий голос справа.
– Вяземская, – меня небрежно трогают за плечо, – пора глаза открывать. Сутки лежишь.
– Тяжко девчонке после наркоза, – отзывается тихий голос.
На мой лоб ложится шершавая ладонь.
– Жара вроде нет. Это все наркоз дешевый. – С тяжёлым вздохом. – Вон, в одноместной палате спустя два часа отошла, а вечером уже ела. А их одновременно оперировали. Ладно, позовите, как очухается.
Шаги отдаляются. Дверь хлопает.
Меня снова отключает…
– Это вообще, что такое? – Слышу над собой раздражённый мужской голос. Грудной, с едва заметной хрипотцой. Мне хочется посмотреть на его владельца, но веки, будто налиты свинцом. – В лучшем виде все организовать. Сиделку, кровать нормальную и этого черта-анестезиолога найдите. Если она не придёт в себя завтра, – голос понижается до угрожающего, – я вас тут всех на кол надену.
– Все будет сделано, Иван Васильевич, – диссонирует тяжёлым мужским шагам лебезящий щебет. – Молодая, а слабая оказалась.
Дверь хлопает. Хорошо, когда о тебе есть, кому позаботиться… Глаза наполняются соленым песком и щипят. Слёзы текут по щекам и мочат подушку. А я не слабая. Я сама могу. И Вера, как сообщение получит, обязательно ко мне приедет.
После слез меня отключает так крепко, что даже когда направленный яркий свет бегает по глазам, а вокруг происходит странная суета, мой мозг отказывается просыпаться и реагировать на раздражители.
– Как переведете, срочно подключить глюкозу. Идиоты. – Последнее слово звучит совсем тихо.
И я куда-то еду. Кровать плавно потряхивает. Появляется приятный запах еды и чистого белья.
– Аккуратно, на бок ее. И руку зафиксируй, чтобы капельницу не дёрнула.
Меня заботливо укрывают мягким одеялом. Только сейчас я осознаю, как замёрзли мои ноги. А теперь хорошо, уютно.
– Это из-за неё главный рвёт и мечет?
– Ага, – шепчутся рядом со мной молодые голоса. – Кто ж знал, что она блатная. По скорой привезли. Пончики в магазине покупала.
– Вот дура, это ж надо. Живот болит, а она пончики есть пошла. Ещё и очередь отстояла в самую дорогую пышечную.
– Кто их богатых разберёт…
Дверь закрывается. Я согреваюсь, а после начинаю постепенно засыпать. Кажется, мне даже становится легче…
Глава 1. Родство душ
Холодная вода приятно стекает каплями по коже. Подтягиваюсь на руках и сажусь на край борта, наслаждаясь последними спокойными секундами утра. Сейчас начнётся…
– Доброе утро, Иван, – мой личный помощник Виктор подаёт мне полотенце.
– Доброе…
– В девять у нас встреча по аренде складов аккумуляторного завода, в одиннадцать – приём отделочных работ по храму. Телевидение, журналисты подъедут к двум часам в ресторан. Им нужно будет дать небольшую пресс-конференцию по поводу отравления сальмонеллой.
– Черт! – Втыкаюсь лицом в полотенце и веду им вверх, вытирая волосы. – Что я скажу им? Какого хрена ты меня не отговорил забирать этот ресторан? Одни проблемы от него. Нужно было просто дальше сбивать бабло за просрочку аренды.
– Это хорошее финансовое вложение, – спокойно отзывается Виктор, – Просто общепит – он всегда проблемен. Нужен хороший управляющий…
– Ну так найди его! – Я встаю на ноги и подхожу к столику возле шезлонга, чтобы проверить телефон. – Зачем ты меня каждый день грузишь этой информацией? Мне арендаторов за глаза хватает.
Ввожу код разблокировки экрана и вижу непрочитанное сообщение со скрытого номера.
Сердце тревожно ухает. Я точно знаю, что это он. Открываю.
«Заедь» – вот так просто, коротко и неожиданно.
Отец использует мобильную связь со мной только в самых крайних случаях. Нервы натягиваются и начинают зудеть. Что случилось?
– Вить, – оборачиваюсь на помощника, – на утро все отменяй. Отец просит заехать.
Больше ничего не объясняя, ухожу в душ и быстро привожу себя в порядок. Надеваю костюм и достаю из сейфа удостоверение адвоката. Оно, конечно, липовое, но позволяет не отвечать на вопросы младшего состава колонии, а старшие и так знают, кто я такой.
На всякий случай беру с собой ещё одну тачку с охраной. Несмотря на то, что почти пять лет моя жизнь похожа на скучную жизнь бизнесмена, старые рефлексы живы. Да и подставы нельзя исключать.
Машины подъезжают