я без тебя делала, – висну на шее подруги. – Нет. Ну правда. У меня ж больше никого…
Мы сталкиваемся глазами и начинаем кривить першащие носы.
– Добрый день, Ольга Алексеевна, – дверь широко открывается, и в палату уверенным шагом заходит врач.
– Ого какой! – Шепчет Вера одними губами и выкатывает глаза.
Я отвечаю ей хмурым взглядом. Нашла время.
– Здравствуйте! – Отвечаю мужчине и ложусь на кровать.
– Так, – он обрабатывает руки антисептиком и подходит ко мне. – Задирайте футболку. Как чувствуете себя? – Тёплые сухие пальцы исследуют мой живот.
– Хорошо вроде… – отвечаю смущенно. Мне неловко от того, что мужчина, пусть даже врач, видит так много моего тела ниже кромки трусиков.
– Тогда завтра утром поедете домой. – Он сам опускает мою футболку и достаёт из кармана визитку. – Это вам просили передать для связи на случай крайней необходимости. И завтра в десять утра вас будет ждать машина.
– Всего хорошего, девушки, – перед тем, как выйти в коридор он мажет по Вере взглядом.
– Он женат, и есть дети. – Разочаровано констатирует подруга. – Эх…
– Откуда ты знаешь? – Мне почему-то становится смешно.
– Посмотри, как он тебе футболку в трусы заправил!
Я опускаю глаза и начинаю хихикать ещё сильнее.
– Перестань, мне смеяться больно, – отмахиваюсь от неё. – Может быть, он и с детьми тоже работает, поэтому так…
– Ну может быть, – кивает подруга. – Ладно. Адрес ты знаешь. Ключи утром за фикусом оставлю, а вечером в гости забегу. Подумай, чего купить, и напиши.
На следующее утро, получив документы в выписном кабинете, я не нахожу себе места и все время гипнотизирую то стрелку часов, то глянцевую визитку.
«Иван Васильевич Грозный.»
Я хмыкаю. Это ж надо было додуматься так человека назвать. Хотя, может быть, тут как раз имя правильное. Говорящее. Да я, конечно, никогда не решусь сама набрать его номер, но предстоящая поездка заставляет нервничать.
Интересно, если сам Грозный отбывает наказание, то кто за мной приедет? Водитель? Вероятнее всего. Мама говорила, что не все по ту сторону забора живут скромно.
Подхожу к окну и обхватываю плечи руками. Хорошо, сейчас я поживу у соседей Веры, но потом… Потом все равно придётся что-то решать. Может быть, сделать ремонт… Только на какие шиши его делать?
На территорию больницы заезжает чёрный тонированный гелендваген, и я сразу понимаю, что это за мной.
Подхватываю пакет, сумочку, нажимаю ручку двери и сталкиваюсь нос к носу с медсестрой.
– Собрались уже, – она окидывает меня чуть критичным взглядом, – вас ждут.
– Спасибо… – выдыхаю, чувствуя, как сердце разгоняется.
Не представляю, сколько стоит один день содержания в таких условиях, в которых была я, но подозреваю, что очень много. Особенно это заметно по свежевыжатому соку на завтрак.
Лифт, хол и наконец-то свежий воздух.
Я выхожу на крыльцо