равнодушно пожимает он плечами и отходит в сторону.
– Как? – меня накрывает праведным гневом, – Как ты посмел так со мной?
– А как я с тобой? – холодно и ровно отзывается Миша, складывая руки на груди.
– Этот ювелир… – я задыхаюсь, и, повышая голос, прикладываю ладони к пылающим щекам, – Он же подумал, что я сплю с тобой за деньги!
– Мне догнать его? – Буров опасно прищуривается.
– Кого? – переспрашиваю, теряя нить логики.
– Ираклий Карловича, – ухмыляется Миша, – Чтобы рассказать ему о том, что он не прав, и ты спишь со мной по любви, а я это очень ценю…
– Да пошёл ты к черту! – выплёвываю, глядя в глаза мужчине.
Меня топит чувством обиды, и я очень жалею, что не могу дотянуться и смазать по Мишиной циничной физиономии.
Уши глушит пульсом. Горло сводит спазмом, но я держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться. В панике шарю глазами по кабинету в поисках куртки и сумочки…
– А ну села! – гаркает Миша.
Ловит меня за плечо и, как котёнка, закидывает в кресло, нависая сверху, – Даже не думай, – угрожающе понижает тон и уворачивается от моей летящей ладони, – Я, кажется, предупреждал тебя, что не переношу, когда на меня повышают голос!
– Ты меня провоцируешь, – шиплю ему в ответ сквозь зубы, – Смеешь на моих глазах унижать человека, который тебе в дедушки годится. Ты знаешь, что его чуть не хватил инфаркт? Да ты…
– Достаточно, я сказал, – рычит мужчина, а его глаза начинают темнеть, – Маша, не выводи меня. Я могу ударить!
– Я хочу уйти… – всхлипываю и чувствую, как по моим щекам неконтролируемо начинают бежать слёзы, – Я боюсь тебя…
– Мать твою… – в сердцах сплёвывает Миша и опускается передо мной на корточки, – Прости меня, – он берет мою руку в свою и прижимается к пальцам губами, – Прости, моя хорошая…
Я окончательно теряюсь, снова видя перед собой того мужчину, которого люблю, и начинаю рыдать сильнее.
– Я попробую объяснить? – мужчина вглядывается в мои глаза, и я, понимая, что все равно меня никто отпускать не собирается, обречённо киваю.
– Мне нужен был этот небольшой спектакль, чтобы Ираклий Карлович смог с достоинством отдать тот долг, который мне торчит его непутевый сын. Ираклий – старейший ювелир города, настоящий мастер, у него заказывала украшения ещё моя мама.
– Куда она их носила? – я неверяще качаю головой.
– Она их не носила. Просто инвестировала. Ювелирка стоит второй после недвижимости в списке самых удачных инвестиций для женщины.
– Хорошо, – немного успокаиваясь от родного голоса, осторожно вступаю в диалог, – Почему купить должна была именно я?
– Потому что старик – не дурак и подачек не принимает. Он прекрасно понимает, что его работы интересны только женщинам. А если бы ты его не пожалела, то развела б демагогию о порядочности принятия дорогих подарков женщиной и ничего б не выбрала.
– Это правда… – я согласно качаю головой, – Но