же не наркотики, правда?! Что угодно, только не наркотики!
Достаю пустой шприц и коробочку.
Не наркотик!!! Выдыхаю. Лекарство какое-то! Читаю на коробочке… «Ундеканоат»…
Это что ещё за фигня?…
Глава 3
Мурены
– Пора ехать.
Подпрыгиваю, как от выстрела над ухом. Хотя голос тихий и доносится от двери нашей спальни.
Да чёрт тебя возьми! Сердце скачком смещается к горлу и оглушающе колотится. Словно это я прячу шприц от него, а не он от меня.
Не поворачиваясь, отрываю от коробки кусок с длинным названием из нескольких слов. Но она намокла и рвётся криво, не там, где надо. Остаётся только кусочек названия. Ладно, разберусь… Остальное поспешно комкаю в руках и засовываю поглубже в мусорное ведро.
Я могла бы прижать его к стенке сейчас, но хочу сначала понять, о чём речь, и быть готовой к разговору. Экспромты – не моё. Да и прижать его сейчас к стенке…
Подозрительно разглядываю его напряжённое лицо. Желваки нервно и агрессивно ходят. Как же – прижмёшь его такого к стенке! Ревнивец! Кто бы мог подумать…
Но чувства мои противоречивы. Если откинуть тот факт, что всё это произошло публично, в чём, если уж быть честной, больше моя вина, то чисто по-женски мне, как женщине, даже приятно, что он так взвился. Но это «приятно» не перекрывает нашей ссоры после. И хоть мне и обидно, что он разговаривал со мной в таком ключе, но всё равно хочется побыстрей замять эту тему. Я и правда чувствую себя немного виноватой перед ним. Да и шприц этот, возможно, совсем не то, что я себе понапридумывала. А если он чем-то болен?? И не хочет меня расстраивать или пугать…
Шприц был малюсенький. Именно таким колола себе гормоны для поджелудочной моя соседка в пансионате, куда меня отправил как-то по юношеству на отдых отец. У неё был диабет… Но ведь я же прекрасно знаю его тело. И вчера целовала его пресс. Никаких проколов в районе поджелудочной не было у него никогда! Тогда это что-то другое?
В версию про то, что шприц не его, не верю категорически! Чужое лекарство не прячут на полках в ванной, его оставляют в кармане или сумке, чтобы передать.
От мыслей, что он, возможно, нездоров, внутри меня предательски сжимается тоской и страхом. Откидывая гордость и обиду, подхожу к нему и молча обнимаю за талию, прислушиваясь к его сердцебиению. Колотится!
Поднимает за скулы моё лицо. Мы смотрим друг другу в глаза.
– Лер… – облизывает нервно губы.
Тону в его бесконечно глубоком взгляде. Очень ранимый сейчас… И снова не узнаю! Это опять что-то новое совсем. Это так щемяще…
– Лер… – вдыхает он поглубже, словно хочет что-то сказать мне.
Наверняка – помириться и извиниться! И я делаю это первой.
– Зай, ну я клянусь тебе… – растерянно начинаю я, отрицательно качая головой. – Не сердись, пожалуйста… И не ревнуй. Пустое это! Просто работа.
– Да… – отводит глаза, взгляд вдруг становится прохладным. – Просто ра-бо-та. Я понимаю.
– Мне очень важен этот заказ! Он меня, как специалиста,