от предчувствия несчастья. Так и случилось. Уже через пять минут она бежала по склону босиком, держа босоножки в руках. Сзади еле поспевал Антон, на ходу застегивая рубашку и заправляя ее в брюки.
Сейчас был день. Днем всегда лучше, потому что светло, вокруг ходят люди, и не так страшно пикают датчики над Тёмкиной кроватью. Мама так и не отошла от него, уснула сидя на стуле. Ольга провела ночь на кушетке, а отец спал в машине. Вчера они с отцом, оставив маму в палате, объезжали прилегающие к больнице улицы, в надежде найти беглянку. Ольге казалось, что весь ее мир развалился в одно мгновение. Брат на больничной койке, мать все время плачет, отец молчит, а сестра, которая всю жизнь была рядом, вышла в узкие больничные двери и просто ушла. Только сейчас она поняла, как дорожит этой взбалмошной девчонкой, нарушающей ее покой. Настя была такой, какой всегда хотела быть она, Ольга. Она раздражала и смешила ее, заставляла смотреть на себя со стороны. Ольга не представляла, что Насти могло не быть рядом.
Время от времени останавливала отца и выбегала из машины, приставала к людям с вопросами, описывала беглянку. Конечно же, никто ничего не видел, она садилась обратно, и они снова и снова кружили по улицам, расширяя радиус поиска. В эту ночь опять не пришлось поспать.
Когда дверь палаты тихо скрипнула, Ольга не сразу среагировала, слишком устала за эти сутки. Она медленно повернулась и увидела Настю, бледную и измученную. Мама, первый раз за утро вскочила со стула, подбежала к младшей дочке и схватила ее так, что волосы Насти, заплетенные в простую косу, мотнулись из стороны в сторону.
– Доченька моя, – причитала измученная женщина, – девочка моя!
Настя гладила мать по спине, и что-то шептала ей в ухо. Ольга смотрела на мать и сестру, а в голове крутилось "Слава Богу! Слава Богу!". Она не была верующей, как мать, но в моменты слабости взывала куда-то вверх, просила, как умела, без ритуальных слов и действий. А потом всегда благодарила. Вот и сейчас, она была преисполнена благодарности. Настя повернулась к ней, протянула руку, и Ольга подошла, испытывая острую необходимость в этом объятии. Первый раз с детства сестра обнимала ее так сильно и искренне.
– Лёль… – голос у Насти дрожал, – я твою тунику порвала…
Ольга неожиданно рассмеялась. Такой простой и понятной была эта печаль утраты красивой вещи. Настя недоуменно посмотрела на нее, но через секунду улыбнулась. За объятиями они и не заметили, что больной пошевелился и открыл глаза.
Спустя сутки они были дома. Не все, Настя осталась в больнице. Артём пришел в себя и ему нужны были присмотр и компания. Она, как самая приближенная к медицине, вызвалась первой. Мать была против, но отец уговорил, намекнув, что Настя испытывает чувство вины и ей надо что-то с этим делать.
6
После двух дней в одной и той же одежде Ольга блаженствовала, лежа на кровати в мягком махровом халатике. Дотянувшись до столика, она одним пальцем зацепила телефон и подтянула к себе. Нужно было срочно поделиться всем произошедшим с Антоном, а то они простились