чем вы думаете? – голос, отдающий хрипотцой, красивые руки и педантично выглаженные рубашки, по линии пуговиц которой я проделываю путь несколько раз в минуту, наматывая хаотичные круги.
– О том, как бы ваш галстук смотрелся на моей абсолютно обнаженной шее, – чувство недосказанности развеивается, стоит фразе слететь с губ, покрытых алой помадой, имеющей неудачный вишневый вкус.
Мой психотерапевт говорит, что это своеобразная защитная реакция – я ему не верю. Снисходительно усмехаюсь и предпочитаю отмалчиваться, рассматривая планшет с бумагами в его руках. У него нет кольца на безымянном, и меня почему-то этот факт раздражает, потому что о наличие жены в его жизни знают все. От него пахнет дорогим алкоголем и морозным утром, – он не терпит подобных выходок в свою сторону и невежественных пациентов, но в силу излишнего профессионализма стойко терпит каждого из них, включая меня.
– Вы пытаетесь отвлечь меня от попыток вас анализировать, либо же хотите соблазнить? Я не сплю с пациентками, Алиса.
– Тогда я больше не хочу быть вашей пациенткой.
Взгляд пронзительных глаз касается моей щиколотки и ведёт строгую линию вверх, задерживаясь на обнаженном колене. Я привыкла, что слова мои расценивают, как очередной приступ безумства, вызванный пережитым стрессом, но понимание, что я действительно не отказалась бы проверить на прочность рабочий стол своего доктора, сделанного из тёмного дуба, вытесняет всё прочее.
Он покидает своё место, стараясь не уделять слишком много внимания моему вызывающему виду. Он мог бы поспорить, что на мне нет белья, прокручивая в голове момент, когда его ладонь коснётся гладкой кожи, пробираясь под невесомую ткань платья прямиком по внутренней части бедра. Но вместо этого, большим пальцем он касается моих губ, ведя по ним с нажимом правее, оставляя после столь неопределенного действа красную линию помады к аккуратной, но выраженной скуле. Закрепить это жёстким поцелуем в нижнюю губу и выпрямиться, позволяя мне ощутить, как вмиг лёгкие начинают отказывать нормально функционировать.
– У вас разновидность аддикации, Алиса. Лучше последуйте моему совету. На сегодня у нас всё.
Мы знаем, что я здорова, а он – лжет.
Красная помада на бледном лице смотрится ярко и вызывающе, даря ощущение обжигающего внутренности дежавю: чужие пальцы в растаявшем молочном шоколаде и вине, которые касаются губ, проводя алые дорожки. Наша с тобой ссора, мои слёзы и твои попытки вновь пустить всё под откос. Это схоже с одержимостью. Возможно, это она и есть. Поэтому я верю словам человека напротив. Слушаю, потому что знаю, что он – неотъемлемая часть меня, моей истории, тех воспоминаний, за которые я себя ненавижу. Ненавижу и чувствую себя предательницей, потому что позволила другому мужчине касаться себя, решив, что это поможет заглушить глухую тоску по тебе. Хочется отдать ему все свои деньги и больше никогда не возвращаться – ни в его кабинет, ни в этот город.
В одном он был прав – я была