И я оказался прав!
Последнюю фразу он выпалил залпом, налил себе еще настойки и осушил чашку. Я замолчала, переваривая. Не зная обидеться, разозлиться или поблагодарить. Мельнис следил за каждым моим шагом с того момента, как вышла из каюты. Зачем? Я ведь штатская, не какая-нибудь важная птица и уж точно не преступница…
Френ отодвинул тарелку с недоеденным мясом, сложил перед собой руки, переплел пальцы и выдавил:
– Вы были мне интересны, и я… за вас беспокоился.
И замолчал. Я ждала, что Мельнис что-то добавит, уточнит, объяснится. Но френ плотно сомкнул губы, не сводил с меня синих глаз и хранил тишину. Мда. Все удивительней и удивительней. Следить за мной он не стесняется, а вот обсуждать это почему-то не готов… Непохоже на военного, к каким я привыкла. Те неизменно действовали по своему усмотрению и рубили правду-матку, не заботясь о чувствах других. Особенно френы, с их идеальной выучкой, выправкой и полной убежденностью в святости собственной миссии.
Мельнис гипнотизировал меня еще несколько минут – не ел, молчал и даже не смаргивал. Будто превратился в караульного на дозоре возле какого-нибудь суперважного объекта. Лишь время от времени френ облизывал губы, словно они пересохли или растрескались на зимнем морозе. Я совершенно ничего не понимала. Не хотелось чувствовать себя дурочкой из дешевого любовного романа, которая последней осознает внимание героя. Сразу после тысяч читателей и десятков троллей-ненавистников автора…
Складывалось впечатление, что Мельниса тянет ко мне: сильно, возможно, даже сильнее, чем я могла вообразить. Но в тоже время создавалось ощущение, что он ужасно хочет отгородиться за стеной искусственного отчуждения…
«Отмирать» командор не планировал, напротив, напрягался и озадачивался все сильнее, будто одновременно подтягивался и решал дифференциальные уравнения. Я решила снова разрядить обстановку. Невинно хлопнула ресницами – мы, взрослые женщины умеем это лучше, чем юные кокетки, опыт не пропьешь – и переспросила:
– Получается, что вы не выпускали меня из виду? А почему волновались? Я вроде не робкого десятка. Даже не побоялась встретиться с вами в домашней одежде… ну там, на парковке…
Мельнис вначале сильнее напрягся, затем расхохотался, а после внезапно посерьезнел. Его настроение менялось чаще погоды в горах. И я взяла себе на вид проштудировать в интернете все, что найду про френов. Пока поведение, мимика и настроения командора не поддавались никакому логическому объяснению. И все же во взгляде его нет-нет да и проскальзывала эта теплота, радушие, даже восхищение…
Отвечать командор не спешил. Смерил меня внимательным взглядом, будто искал двойное дно в самом обычном вопросе. Мда… Называется разрядила обстановку. Примерно как взрыв ракеты разряжает ее внутренности – разносит к чертям.
– Я… – френ осекся, поменял позу, будто искал более удобную и продолжил: – Не собирался следить. Но как-то так вышло. Само собой.
Обезоруживающая, почти мальчишеская улыбка примирила меня с излишним вниманием