интерес труды и библиотека, тощая как половина весла пожилая дама с мужем-кругляшом и – вот это сюрприз! – мой зануда. Не мой, разумеется, но с которым я успела если не сцепиться, то слегка поконфликтовать.
– Университет Гануа, профессор Вальстрад, – сказал представительный мужчина. – Мы забираем библиотеку и научные труды. Э-э… В каком соотношении к общей стоимости имущества оценивается библиотека?
Нотариус сдвинул брови и вчитался в бумаги.
– Три миллиона пиастров.
– Мы согласны.
Я произвела нехитрый подсчет. Университет легко отделался. Я осторожно постучала по плечу Лайелла.
– Доктор Лайелл Крэсвелл, – начал он, сразу обозначив этим многое, и это стало ясно по реакции зала. – Доктор права, – уточнил он. – Мы хотели бы принять наследство в объеме личных вещей. Всех, которые принадлежали покойному Тимоти Крэсвеллу на момент его смерти. Какова их стоимость?
– Пятьсот тысяч пиастров, – без промедления отозвался нотариус. К этому барахлу, скорее всего, уже приценивались.
Я кивнула, но Лайелл едва заметно помотал головой, и мне пришлось наклониться к нему.
– Не так все просто, подожди, Дэй.
Я пожала плечами. Лайеллу было видней, в конце концов, он действительно был доктором права, пусть местное законодательство и отличалось от нашего довольно серьезно и явно не в лучшую сторону. Откровенничать со мной прямо в зале Лайелл не мог, и в любом случае мне требовались пояснения. Нотариус мне их тут же дал, только вот они мало меня обрадовали.
– Наследство согласно параграфу триста четырнадцать закона о наследовании Республики Гануа может быть принято исключительно в полном объеме пропорционально долям, – невразумительно известил нотариус. – Кроме Университета Гануа и доктора Крэсвелла есть желающие?
Процедура больше напоминала аукцион, и я подумала, что Лайеллу будет что рассказать коллегам. Такого они, пожалуй, еще не видели.
– Дэйтон Делано, старшая школа Каруны номер одиннадцать, преподаватель биологии.
Вот я и узнала имя зануды, заодно и его место работы. Что ему нужно от деда? Наверное, часть того, что уже успел отхватить университет. Я старалась не поворачивать к нему голову, чтобы это не выглядело неуместным интересом, но интерес у меня, конечно же, был. Обычное любопытство.
– Какова стоимость птиц, господин нотариус?
Нотариус снова зашуршал бумагами. Копался он в них достаточно долго, Делано заметно нервничал, а Лайелл поманил меня к себе.
– Кажется, если стоимость не обозначена, то либо учитывается рыночная, либо на него могут повесить весь оставшийся долг. Понимаешь? Птички будут алмазными.
– Нам-то что, – ухмыльнулась я. – Нам ведь лучше.
Судьба – дамочка веселая, только шутки у нее весьма дурные. Так извернется, что обхохочешься.
– Стоимость всех птиц вместе с клетками и остальным оборудованием – полтора миллиона пиастров.
– Я согласен.
Никогда