на дорожку.
Он уселся верхом на подростка, а она по-кошачьи, уютно пристроилась рядышком.
Помолчали, как водится.
Неожиданно Джордж – на него как нашло! – пошлепал подростка по попе.
– Никак ты ревнуешь, любимый? – игриво спросила Луиза.
На что он ей честно признался: "Не знаю!"
Он и сам всякий раз задавался вопросом, ревнует ли он свою восемнадцатилетнюю жену ко всем прочим мужчинам – и ответа не находил…
42.
…Зазвонил телефон.
– Хотят старого пыдора… – пробормотала Луиза, протягивая мужу телефонную трубку.
– Меня! – очень тихо откликнулся Джордж и метнулся к окну.
Внизу, у подъезда, как он и ожидал, стоял любимый народом джип "Мерседес–ХМ".
– Скажи им, что пыдора нет! – отчего-то пригнулся и с присвистом прошептал Джордж.
– Как, чтобы я солгала? – возмутилась Луиза.
– Солги, наконец! – возмутился крупье, покачав головой, и отнял у нее телефон.
– Я слухаю! – неожиданно затараторил он на жуткой смеси белорусо-чувашского с адыго-эстонским. – Шо говоритя? – отчаянно орал он в трубку. – Так пыдор, який вам нужон, в сысиднэм падэзди жывотт! – обстоятельно докладывал он. – Так у нас и хватера друхая! – отчаянно клялся Джордж кому-то на другом конце провода. – Лычно я вам нэ пыдор! – неожиданно не удержался и провизжал крупье.
На полу застонал и задергался Нарцисс.
– Яко-тако яичко, таку-растаку, я нэ панымаю! – истерично голосил Джордж, молотя изо всех сил мальчугана телефонной трубкой по голове. – Это яко же тако-растако яичко! – хохотал он, пританцовывая и выдирая из стены телефонный шнур вместе с розеткой (он и сам, спроси его в эту минуту, не сумел бы объяснить мотива безудержного веселья и отваги, до краев, казалось, наполнивших все его существо!).
И также спонтанно Джордж обнял свою юную и прекрасную жену и спросил у нее напрямик, любит ли она его.
– А як же! – не раздумывая, ответила она на приятном украинском наречии.
– Тогда поспеши! – поторопил ее Джордж.
Неожиданно у Луизы глазенки зажглись зеленым и золотым.
– А что нас там ждет? – пытливо поинтересовалась она.
– Карнавал! – мгновенно, не раздумывая, пообещал Джордж, от чего, к слову, сам остолбенел – ибо еще минуту назад он понятия не имел, что их там, в Венеции, ожидает!
– Какой карнавал? – закричала Луиза.
– Потрясающий! – он усмехнулся в усы (усмехнулся в усы – вроде штампа, крупье усов принципиально не носил!).
– А ты меня любишь? – с надеждой спросила Луиза (ведь знала, что любит, и все же спросила!).
– А як же! – ответил крупье, одаряя жену тугим кошельком.
– Мало! – не глядя, сказала жена.
– Достаточно! – строго парировал муж.
Наконец они обнялись, и тогда-то он незаметно вложил ей в ладошку яйцо…
– Зачем? – по-детски изумилась Луиза.
– Затем! – усмехнулся Джордж и сообщил ей на ушко такое, от чего она радостно завизжала и запрыгала, как маленькая сладкоежка, получившая