я не знала, что он не мой папа?
От мешанины мыслей голова начинает кружиться, и я прислоняюсь плечом к простенку. Здесь обои не в таком плачевном состоянии, как в холле, но тоже очень пропыленные. Провожу кончиком пальца по завиткам рамы – на месте очищенной полоски просматривается лакированное дерево. Да… придется потратить уйму времени, чтобы привести все это в порядок. А еще не мешало бы озаботиться новым туалетом. Не в пижаме же, в самом деле, совершать необходимые для обустройства покупки. Но и покупка платья тоже требует выхода в город.
От количества необходимых дел я совсем теряюсь, не знаю с чего начать, хочется разорваться на несколько Сашек и бежать в разные стороны, чтобы заняться всем сразу, но привычка к постоянным стрессам на работе берет свое, и я успокаиваюсь.
Будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас надо осмотреть дом.
И я двигаюсь дальше.
Коридор по-прежнему оставляет желать лучшего: где-то выкрошилась плитка, рассохлись двери, канделябры в простенках повисли так, что если бы в них горели свечи, то случился бы пожар.
По одной стене коридора располагаются двери, а по другой – ряд окон с пыльными, наполовину сорванными портьерами. Вылинявшие кресла, покосившееся столики – все это можно привести в порядок.
Выглядываю через одно из окон – невероятно! Два крыла дома закругляются, охватывают довольно просторную лужайку и, словно в рамку, заключают великолепнейший вид на горы.
Я, конечно, незнакома со своим папенькой, но умом он явно не отличался. Разве нормальный человек, допустит, чтобы такой великолепный вид открывался из коридора, а не из комнат?! Это просто недопустимо! Чем он только думал?
Интересно, а что я увижу в комнатах?
Толкаю первую же оказавшуюся рядом дверь. Она со скрипом распахивается, при этом на меня падают клочья паутины.
Фыркаю, отмахиваюсь, снимаю с ресниц липкую пакость. Тусклый свет заливает захламленную комнату, я даже не сразу понимаю, что всюду: на кушетках, на креслах, на поскрипывающих дверцах шкафов, – набросаны женские платья. Или мне кажется, что платья.
Да уж! Такого бардака я никогда не видела. Неужели мой папочка любил переодеваться в женскую одежду?
Невольно передергиваю плечами.
Или чьи тогда все эти наряды?
Я даже забываю, что хотела узнать, какой вид открывается с этой стороны дома – проснувшаяся внутри меня дефачка-дефачка не может удержаться и сдергивает нечто покрытое пылью, но изначально, скорее всего, бледно-лилового цвета.
– Кто ты такая и по какому праву здесь хозяйничаешь? – от сварливого и скрипучего голоса я не то, что вздрагиваю, я подпрыгиваю и, будто защищаясь, прижимаю к груди пыльный наряд.
Мало мне грязи, ага!
– Ой, хозяюшка, не признала сослепу. Прошу покорнейше простить, – раздается тот же скрипучий голос, а я отскакиваю еще дальше и испуганно осматриваюсь.
– Да что же ты головой-то так крутишь? Отвалится ведь! Ты бы лучшее протерла меня, чтобы я могла рассмотреть