ждет.
Иван досадливо вздохнул и вывел на визоре изображение с камеры одного из дронов, что следили за целью. Запросил вычисление вероятностных траекторий перемещения, экран отозвался целой россыпью, Иван отметил самую жирную ветку и мысленно пожелал себе удачи. А двуликому Бодеакурру, мать его, Тсуфдраку – смерти. Еще одной. «Тогда и разберемся, какая из его голов подлинная».
Наиболее вероятная траектория его перемещения тянулась от выхода из бара (вторая версия Бодеакурра также проводила время за напитками), а затем виляла по закоулкам донных улиц среди каких-то чумных лавок с искрометными вывесками и отвратительным запахом. Иван направил по ней маячок, переключив его на максимальный угол обзора. Пространство словно сжалось у него перед глазами, измельчало, зато ничего не упустишь. Понадобится небольшой кривой переулок или тупик. Бодеакурр, тем временем, выбрался из бара и потащился именно так, как предсказывалось самой жирной веткой распределения вероятностей. По мере его продвижения ветка слегка уточнялась, ёрзала и пульсировала, будто устраиваясь поудобнее, но в главном оставалась неизменной. Сердце Ивана снова заколотилось. На камере походящее место. Иван оставил по маячку на входе и на выходе из переулка, чтобы отогнать случайного прохожего. Оксуломорф неуклюже подбирался к ловушке. Иван переключился на управление собственным дроном. На мгновение визор стал прозрачным. Даже не весь, а лишь верхняя его часть. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть собравшихся вокруг него полицейских. Иван вздрогнул, в голове зашумело.
Рыжие рубленные контуры, тревожные позы… по образу мпода, его характеру и выражению. Ивана взяли. На двойнике попался. Впрочем, это не самое страшное, подумалось ему, – в конце концов этого несчастного Бодеакурра, сколько бы у него ни было двойников, все равно достанут. Ему не помогут ни обманчиво точные клоны, ни полицейское наблюдение, ни технологические уловки. Его заказали весьма серьёзные гады, из тех, что доводят дело до конца. Просто, цена теперь станет чуть выше. В очередной раз, и уже не в первый, как было до Ивана, и продолжится после, цена будет повышаться всякий раз после чьей-либо неудачи, и наемники не иссякнут, их станет только больше. Выше цена – выше мотивы. Этот оксуломорф обречен, только еще не знает об этом. И тут, глядя на рыжие огоньки полицейских дронов, похожие на блики Аури с высоких эшелонов, Ивану неожиданно подумалось, что и сам он, и его собственная жизнь существенно не отличаются от жизни несчастного Бодеакурра. Он так же ползёт по самой жирной линии своего вероятностного поведения, и эта линия точно так же, уточняясь, подрагивает на экранах у следящих за ним полицейских, и так же они устраивают ему засады, и ловят. И, наверное, следят уже давно, так что его тюрьма началась задолго до того, как жирные линии его поведения привели к ней его самого. Иван следовал по ним, предполагая, что успеет вовремя соскочить, но и такая вероятность, наверняка, была учтена чьей-то славной, славной программой.
Иван