Мороз с лукавой улыбкой.
Снежком бы лицо обтереть, охладиться… Он ведь наверняка не помнит. Ему приходят тысячи писем! За столько лет он их миллионы прочитал, там наверняка писали всякое.
Однако же все равно неловко сидеть перед человеком, который читал твои сокровенные детские желания.
Боже… какой Мороз в самом деле древний! До конца осознать и принять факт, что этот человек, вероятно, семь лет назад, читая мое письмо, выглядел точно также, как и пятнадцать, и двадцать, и сорок лет назад… Немыслимо!
Смущение уступило место другому чувству.
– Это, наверно, не так весело, да? – тихо произнесла. – Видеть, как ваши студенты вырастают, умирают, их дети пишут вам, учатся и потом тоже уходят, и так веками… И те, кто возможно имел для вас большое значение… умирали… оставляя вас дальше проживать все то же… люди меняются, а суть остается, – закончила шепотом, с какой-то безнадежной тоской глядя на профессора.
Он не отводил взгляд, пока я не замолчала.
Мороз долго хранил молчание. Он пристально изучал мое лицо, следил за эмоциями.
От радости не осталось и следа. Ведь если подумать: волшебник, которого все дети любят и ждут, потому что он приносит радость, вероятно, глубоко несчастен.
– Прося вечной жизни люди не задумываются о минусах, – глубокий голос нарушил тишину. – К несчастью, их намного больше и не все они очевидны. Вы правы, Варвара. Это не так весело.
Тихий перелив колокольчиков и красное мерцание на снегу оповестили о новой порции писем. Два мятых конверта расположились на лапе пушистой ели.
Едва заметный жест и конверты пронеслись мимо меня.
– Возвращаясь к теме насущной, – строгость вернулась в голос профессор. – Первое, о чем хочу сказать, так это о вашей искрометной речи на балконе. Липова, язык, полагаю, станет вашим злейшим врагом, если вы не научитесь его контролировать.
И возразить бы, да нечему! Прав ведь, прав. Я всегда говорила: мой язык слишком самостоятельный – мозг только подумал, а он, подлец, уже озвучил. Ну, а если без шуток… Хотя какие уж тут шутки!
– Совершенно с вами согласна, Мороз Морозович.
Скрыть неподдельное удивление профессору не удалось, а может он и вовсе не старался этого сделать. Судя по всему, он ожидал услышать все что угодно, кроме согласия.
– Рад, что вы не отрицаете проблемы, – за ровным тоном невозможно ничего разобрать. – В чем причина вашего конфликта со студенткой Карповой?
– С… а, вот, значит, какая у нее фамилия… Кажется, ей не понравилось отсутствие метлы в моих руках.
– Это еще одна тема, о которой…
Шум, доносящийся из приемной, прервал Мороза.
Гневный голос секретаря звучал все отчетливее.
– Вас не вызывали!..
– Вы просто забыли, – донеслось приглушенно.
– Профессор занят!..
– Мне срочно надо…
– Что значит "срочно надо"?! Стоять!
Визитер, кем бы он ни был, явно стоять не собирался. Дверь распахнулась под крики: "Вы будете наказаны!"
На пороге стоял взволнованный