– они и на Базовой никуда не деваются. Тут уж ничего не пропишешь. Стась щелкнула зубами и в последний момент поймала рванувшееся наружу сердце, стиснула его аккуратненько, глупое, в истерике бьющееся и верещащее; «Бежать!!! Бежать!!!» И, с трудом разгибая сведенные судорогой икры, во всем согласные с истошными приказами сверху, сделала следующий шаг – ленивый, медленный, непричастный.
У пехотинца отвисла челюсть и глаза стали квадратными. Стась видела это краем глаза, делая следующий шаг. Точно такой же, как и первый. Рефлексы опять рванули во все тяжкие. Еще один шаг. Теперь Стась больше не видела пехотинца, но рефлексы рисовали отчетливо, как в квадратных глазах его загорается нехороший охотничий огонек, как раскрывает он еще шире и без того немаленький рот, как набирает в грудь воздуха для мощного вопля…
Еще один шаг. Спокойный, неторопливый.
Сейчас…
Вот сейчас он закричит. Вот сейчас… Еще один шаг… Интересно – заперта ли дверь для персонала?
Вообще-то, конечно, на летном поле делать ей было нечего, но от центрального входа уже приближалась малоприятная группа, где среди пятнистых комбинезонов явственно просвечивали синие, а, значит, зал вот-вот оцепят все равно, даже если этот чертов пехотинец так и не заорет…
Дверь на летное поле заперта не была.
Стась оставалось до нее шагов пять, когда, распахнув с треском тяжелые створки, в зал влетела Лиз. Увидела Стась. Запнулась. Моргнула очумело. Перекосилась, словно раскусила лимон целиком.
И, уже больше не обращая на Стась ни малейшего внимания, рванула к пехотинцам.
Нормальная, между прочим, реакция нормального человека. И этот, за спиной – не заорет. Сморщится только брезгливо – здесь все-таки Базовая, а не Анграунд.
Стась так обнаглела, что, проходя мимо выставленного в дверях пехотинца, мазнула его голым плечом. И получила еще один скользящий брезгливый взгляд. Пехотинец даже отодвинулся слегка, чтобы проход не загораживать.
Что и требовалось доказать.
Стась выпятила подбородок и помяла зубами тугой неподатливый ком жевательной резинки. Две полные упаковки «Лорекса», двадцать четыре подушечки; чтобы такое жевать – необходимо помогать себе обеими руками. Зато челюсть оттягивает – будьте-нате, и подбородок становится что твой кирпич! А это всегда пригодится.
Тем более если нет под рукой ничего более радикального для изменения внешности.
Базовая
Космопорт
Стась
Она не шла сюда специально, просто этот участок поля был наименее освещен. Если быть точным – освещен он не был вообще. Здесь не парковались модные яхты и пассажирские лайнеры среднего класса. Зато не было и сигнализаций. И пехоты здесь не было тоже. Места погрязнее, охрана похуже, арендная плата поменьше. Второсортные каботажники, третьесортные экипажи, ржавые трапы и наверняка безбожно фонящие движки.
Зато никто не посмотрит вслед, как бы странно ты ни выглядел и капитаны вряд ли станут разоряться на генсканер.
Этот трап был ей знаком. Шесть ржавых ступеней, ручной