себя и обнаружить, что всё происходящее лишь страшный сон. Но ещё вчера я обнаружила, что этот метод не помогает.
Уставившись на свою левую руку, я нашла тому подтверждение в виде небольшого свежего синяка.
– Именно этого я и хочу.
Встав, я поплелась обратно к входной двери, Калеб последовал за мной.
– Но ты обещаешь подумать и не торопиться с выводами.
Я всё ещё кивала, уже не понимая, с чем я соглашаюсь и с чем не соглашаюсь.
– Я буду самым идеальным, обещаю. Я исправлю всё.
Заложив прядку волос мне за ухо, Калеб обхватил моё лицо руками и наклонился.
– Обещай, подумать, пожалуйста.
– Ладно, я подумаю, – сказала я, лишь для того, чтобы он побыстрее ушёл.
Когда он приблизил своё лицо, чтобы поцеловать меня, я отвернулась. И он, замерев на секунду, всё же поцеловал меня в подставленную щёку.
Тепло его рук покинуло меня. Скрипнула и закрылась входная дверь. Он наконец-то ушёл.
И я осталась одна наедине со своими мыслями… и образами из прошедшей ночи.
Очень хотелось поплакать, но слёзы почему-то не шли.
Наступил вечер, Честер так и не позвонил. Не звонила и я.
Но и на следующий день мой телефон продолжал молчать, и на третий день, и на четвёртый.
Грустная, но понятная тишина, и самое невесёлое в моей жизни окончание рождественских каникул.
Я лежала на своей кровати, вертя в руках мобильный, словно бы мои действия могли загипнотизировать его и спровоцировать на звонок. Так и вышло. Телефон в моих руках ожил, завибрировал. На дисплее высветилось "Калеб". И наша совместная фотография, где мы были, конечно, в обнимку и крайне счастливы.
Вот уж с кем говорить у меня абсолютно не было желания.
Он уже звонил мне несколько раз после того утреннего разговора. Поначалу я снимала трубку и слушала его, но Калеб, как заведённый твердил одно и тоже. В конце концов, мне это надоело, и я предпочла просто не отвечать.
Очередной раз нажав отбой, я зарылась лицом в подушку. Она пахла Честером, хотя прошло несколько дней. Или мне так казалось, что она им пахла. Он был везде. Его присутствие в моём доме ощущалось повсюду, практически в каждом его уголке. Начиная от зубной щётки в ванной, заканчивая большой кофейной кружкой с надписью "Друзья навеки" на кухне. В моей спальне его присутствием теперь веяло особенно остро.
Первые сутки после случившегося были самыми тяжёлыми. Тело было переполнено ощущениями, голова – воспоминаниями. И я никак не могла не реагировать на них. Так же, как я не могла объяснить своего поведения. Прямо загадка века какая-то. Что вообще подтолкнуло меня к Честеру? Почему мы сделали это? Почему он не остановил меня? Почему не остановилась я?
В общем, я отбросила идею анализировать произошедшее. Хоть это действительно было трудно – смириться с влечением, которое, как оказалось, я испытывала к своему другу. Оно проснулось внезапно или раньше я игнорировала это чувство?
Но мне действительно не хватало Честера. Мы были слишком близки, этакие огромные взаимные части жизней друг друга. Не общаться с ним –