концессия не давала право на землю, а лишь разрешала добычу полезных ископаемых.
В 1871 г. Лобенгула предоставил концессию компании по разведке золотых приисков, которая наняла Томаса Бейнса, художника и исследователя, в качестве своего агента. В конце концов, из обоих этих начинаний мало что вышло. Деньги было трудно собрать. Золота оказалось гораздо меньше, чем ожидалось. Однако сам факт его нахождения будоражил умы многих авантюристов.
После неудачи первой концессии на время Королевство ндебеле было оставлено в покое, но только лишь на время. Когда Лобенгула подписывал договор с европейцами, мир уже знал о месторождениях алмазов на юге Африки в Кимберли (От этого места берет начало термин «Кимберлитовая трубка» – вертикальное или близкое к вертикальному геологическое тело, образовавшееся при прорыве магмы сквозь земную кору[135]), а бурские республики спорили с британцами за месторождения. Началась алмазная лихорадка, привлекающая новых пионеров, авантюристов, искателей приключений, и, несомненно, крупный капитал, заинтересованный в расширении и новых прибылях. Британия наращивала силы в регионе.
Южноафриканские события последней трети XIX века доходили до Европы и Америки в ореоле фантастической романтики. Бриллианты, золото, нашумевший на весь мир алмаз «Звезда Южной Африки» – и все на необыкновенно экзотическом фоне; Кейптаун с его разноязыким скопищем моряков из всех стран света, а вокруг европеизированного города бурлит настоящая «черная» Африка – это создавало неповторимо колоритный фон для колониальных и авантюрных романов. Райдер Хаггард в «Копях царя Соломона» и целой серии других романов, Луи Буссенар, множество талантливых и бездарных писателей отдали дань этой своеобразной экзотике. Для героев Киплинга Южная Африка – «женщина прекрасней всех, всех боготворимей», «краса ее влекла джентльменов без числа дьявольской стихией»[136].
В значительной степени именно на южноафриканском материале возникла легенда о том, что Британскую империю создала не сознательная и целенаправленная деятельность ее правящих классов, а романтика искателей приключений, возвеличенных этой легендой в ранг национальных героев. Это – киплинговский «беззаконный сброд», «легион, не внесенный в списки… пролагающий путь для других». Такую идею пропагандировали не только литераторы. Генерал Гордон, завоеватель Судана, убитый махдистами в Хартуме, говорил: «Англию сделали великой не политики. Величие Англии создано искателями приключений»[137].
Конечно, Британская Империя была создана авантюристами лишь отчасти. Они были одним из инструментов политики правительства, шедшего рука об руку с капиталом.
После открытия месторождений алмазов, численность пионеров росла быстрыми темпами. Большинство из вновь прибывших хотели разбогатеть и уехать обратно, но жизнь распоряжалась иначе. Многие из них так и не сумели реализовать свою мечту о богатстве, но смогли найти множество приключений, только не всегда со счастливым концом. Кто-то