Брак по принуждению, или Расплата за грехи отца. Татьяна Михаль

произнесла я тихо.

      – Конечно, смотрят. Ты ведь неизвестная для этих людей личность и они будут тобой интересоваться ближайший, думаю, год.

      – Какой кошмар. И в данный момент мне хотелось бы сократить до минимума общение с твоими гостями, – произнесла я.

      Он засмеялся.

      – Зал почти с двумя сотнями гостей не самое подходящее место для уединения.

      Булат вдруг спустил руку ниже моей талии и у всех на глазах чуть сжал мою попу.

      – Ммм… какая приятная…

      – Рада, что тебе нравится, – пропела я с ядовитыми нотками в голосе.

      – Ты сейчас говоришь недовольным тоном училки.

      – А каким тоном я должна говорить?

      Булат погладил меня по щеке:

      – Ты должна говорить как женщина, которая любит меня, согревает каждую ночь и день, и утро мою постель, а не как женщина, которая отправляет меня спать без сладкого.

      Я вздохнула.

      – Сладкое – это вред, – ответила ему с полуулыбкой.

      – Смотря, какое сладкое, – парировал он и тут же положил кончики пальцев мне на подбородок и хрипло произнёс: – Думаю, для убедительности перед гостями в нашей любви и страсти тебе следует сейчас меня поцеловать.

      Моё сердце на секунду замерло и тут же бросилось в сумасшедший бег.

      – Давай, Кристина. Мы играем на публику.

      Он провёл большим пальцем по моей нижней губе и чуть склонился. Наши взгляды встретились.

      Я слегка запрокинула голову, и наши губы, наконец, соприкоснулись. Пламя страсти вдруг вспыхнуло с такой силой, словно кто-то бросил горящую спичку в бочку с бензином. Ощущение, что от нас полетели искры.

      Булат прижал меня к себе настолько тесно, насколько мог. Я вцепилась пальцами в его плечи и проникла языком вглубь его горячего рта. В следующее мгновение низ живота словно запылал огненной лавой, и я вся задрожала в его сильных руках. Особенно вдруг стало приятно ощущать животом его твёрдость и силу. Он был сильно возбуждён.