по его остаткам. Вместе с тем получим и вариации эффектов…
– Какие вариации? – головная боль, пусть и стихающая, не делала меня дружелюбнее. – Меня хотели вырубить.
Грейв посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом, потом коротко приказал:
– Заканчивай с сдачей биоматериалов. – Он поднялся с кресла. – Жду в кабинете.
3_Лаки
Хаддауэй стрит жила своей жизнью – пестрые палатки, запахи дешевой синтетической уличной еды, музыка на стыке блюза и хип-хопа, танцы молодняка, кучкующегося в подворотнях, и пестрые флаги сохнувшего белья.
Черный квартал.
– Лакиша! Чего прячешься, где была всю ночь?
Деловитый скрипучий фальцет Марши Брайтс, кажется, слышен за три квартала. Повезло мне с соседкой, начнут убивать – достаточно просто успеть стукнуть ей в стенку.
Что-то часто меня начали одолевать мысли об этом…
– Мисс Брайтс, я, кажется, не подписывала документов, по которым вы меня удочеряли, – со скучающим видом застыла напротив двери квартиры.
– Ты можешь стучать по клавишам тише?
– У меня световая клавиатура, мисс Брайтс. Вам что-то купить?
– Кто же тогда стучал?
Я закатила глаза, отрываясь от косяка, и развернулась к лестнице.
– Купи мне помидор и хлеба! – прилетело вдогонку.
В животе заурчало.
– Окей! – Но стоило сделать шаг на лестницу, меня догнали последние слова соседки:
– К тебе вчера вечером Марк заходил с ребятами!
При упоминании местного авторитета я запнулась на ступеньках. Еще и ноги после вчерашних каблуков болели и саднили. Что было нужно Марку, я приблизительно догадывалась…
Здесь в «черном квартале» если ты ничья, то общая. Я старалась не нарываться, не шляться по кварталу и ни с кем не заводить знакомств, быть со всеми приветливой и помогать старикам, типа моей соседки – здесь это уважают. Но, видимо, я была наивной, полагая, что никто не стукнет на меня Марку.
Молодая девушка живет одна – чем не повод наведаться?
– Блять, – ругнулась себе под нос, надвигая капюшон на лоб.
Рано или поздно отовсюду приходится драпать. Может, пора и отсюда.
Я прислонилась к стенке дома, не сделав и шага – силы были на исходе. Почему-то после этой ночи я осознала это четко и в красках.
Я больше не могу.
Ноги подогнулись, и я сползла по стенке, тяжело дыша.
Этот заказ был последним рывком! Денег как раз бы хватило на квартиру, что я присмотрела в пригороде. Осталось бы и на адвоката, чтобы дать ход делу о родительском праве… Но нет. Вместо этого меня отымели, как последнюю шлюху. И Марк теперь приперся за тем же.
В легкие со свистом ворвался воздух – кто бы по щекам надавал!
– Вставай, Лакиша, – пришли на ум слова моей обидчицы в школе. – Не встанешь – запинают насмерть…
Я поднялась и пошла по обшарпанной бетонной дороге в сторону проезжей части, лихорадочно шаря в душе в поисках крупицы надежды. Ведь держало меня что-то раньше? Я ведь обещала Джи,