– по арифметике. Да еще домашние всякие дела…
Прошло еще несколько дней, прежде чем Светлана собралась наконец поехать к Володиной бабушке.
V
Адрес был весьма неточен: «около самой автобусной остановки».
Но большей точности и не потребовалось: на этой улице Марию Николаевну Шибаеву знали все.
Впрочем, вряд ли это можно было назвать улицей. Несколько маленьких домиков, нарядных от снега, смотрят на дорогу из-за невысоких изгородей. А по другую сторону дороги белое поле блестит на солнце, покато спускается к реке. За рекой – лес.
Светлана подошла к одному из маленьких домиков. Белый палисадник. Чуть покосившаяся дверь.
На стук ответил негромкий женский голос:
– Не заперто!
Маленькая кухня, вся залитая солнцем. На окнах цветы – плющ, розовая бегония, еще что-то. Тепло и чисто. Русская печь занимает половину всего пространства. От нее-то и тепло. Еще тепло от взгляда старой женщины.
– Учительница? Да какая же ты молоденькая! Садись, дорогаинькая… Прости: пироги из печи пора вынимать.
И выдвинула ухватом большой противень с пирогами, поставила на стол, прикрыла полотенцем.
Еще выдвинула глиняную кринку. Вкусно запахло топленым молоком. Закрыла дверцу печи.
– Топленое молоко любишь?
– Люблю.
– Вот и будешь сейчас пить. Володя мой тоже любит. Чтобы с пенками.
– Он к вам придет сегодня?
– Да. Каждое воскресенье приходит.
Светлана взглянула на ходики.
– Да ты не беспокойся, еще не скоро придет. Часам к двенадцати, не раньше.
Светлана даже смутилась: уж очень здорово умела читать мысли Володина бабушка!
Она не похожа ни на сына, ни на внука. Пожалуй, руки похожи, но они по-женски смягченные, легко и ловко переходят с одного предмета на другой.
Пирогами Мария Николаевна угощала в комнате. Там было еще больше солнца и цветов. Пироги с морковью и яйцами – никогда таких вкусных не ела. Изумительные пенки в розовом топленом молоке.
Разглядывая комнату, Светлана увидела на шкафу незаконченную модель самолета из тонких планок.
– Это Володина работа?
– Да.
А в сенях стояли лыжи и санки. Светлана вспомнила, что ничего такого специфически мальчишеского у Володи дома она не заметила.
– Ему бы с вами жить.
– У него родные отец и мать.
На стене висела фотография в коричневой рамке. Светлана подошла.
– Это ваша семья? Сколько же у вас детей, Мария Николаевна? И все – мальчики?
– Пять сыновей.
– Вот это, должно быть, Володин отец? Он на вашего мужа похож, а остальные – на вас.
– По-всякому бывает. Один сын отца повторит, а другой с отцом спорит.
Светлана поняла: спорит – не в буквальном смысле, а всем поведением, характером своим.
Мария Николаевна тоже смотрела на фотографию.
– И ведь вот как бывает: Павел, младший мой, отца почти и не