академия и помимо целителей, стихийников и некромантов, здесь планируется обучать и художников. А может и лицедеев, и певцов. Всех, кто отмечен магией. До настоящего времени этим не занимался никто.
Я, наконец, оторвала свой взгляд от картины с детьми и внимательно посмотрела на некроманта.
– А как же театры, оперы? – уточнила я.
Он зло улыбнулся, какая-то ненависть скользнула в его взгляде.
– Только аристократы и для аристократов! Забавы богатеньких детей. И все это крайне безвкусно и напыщенно. Ярмарочные представления, где поют и разыгрывают шуточные сценки дети торговцев, в разы красочнее и захватывающее.
– Вот бы увидеть, – размечталась я.
– Увидишь, я свожу тебя в город, – услышала я он него.
– Это обещание? – быстро поймала я жнеца на слове.
– Это приглашение, Ирина, – он как-то странно на меня посмотрел, словно выжидая чего-то. Может за реакцией следил. А вообще непонятный он порою. Словно две личности в нем: простой человек и храмовник.
– Я с радостью его принимаю, – пролепетала я. Как бы там ни было, этот мужчина с каждой минутой нравился мне все больше и больше. Но я все не могла понять, сколько ему лет. Загадка! Вроде лицом юн, ровесник мой, а может и младше, а говорит, как человек многое повидавший и не один день поживший.
– Хаул, – окликнула я храмовника, что, уже поднявшись на три ступени, рассматривал еще один пейзаж, – сколько тебе лет?
– Потом, – он, не оборачиваясь, криво как-то даже проказливо улыбнулся. – Я отвечу на этот вопрос тебе потом.
– Когда? – уточнила я.
– Когда сочту нужным, Ирина, – чуть строже произнес он. – Когда это не будет иметь для тебя никакого значения. Позже.
Я поморщилась. Странная у него все-таки манера вести разговор. Вот вроде обходительный и внимательный мужчина перед тобой, мгновение, и он словно забывается, показывая довольно властный нрав.
– Профессор Холодова, Ирина, ну, где же вы? – снова знакомый голос и опять откуда-то сверху. Подняв голову, узрела перегнувшегося через перила ректора Фигра. Невысокий узкоглазый мужчина улыбался открыто, растягивая губы чуть ли не до ушей.
– Студент ДартФао показывал мне картины, ректор, – попыталась оправдаться я.
– А, это да! Возле них все останавливаются и замирают на пару минут. Мне стоило догадаться, что вас так задержало, – ректор исчез из виду. А через секунду я услышала, как кто-то быстро спускается к нам по лестнице. – Моя любимая вот эта, – появившийся рядом с нами Фигр ткнул длинным худым пальцем в одну из картин, висевшую чуть выше меня. – В одно время я даже утащил ее к себе в кабинет, но слишком быстро понял, что скрывать ее от чужих глаз нельзя. Оцените ее, Ирина, думаю, вы не останетесь равнодушной.
Пожав плечами, я поднялась на пару ступеней и остановилась у полотна. Вроде ничего необычного: пустой дом, грязь по углам, обшарпанные серые стены, развалившаяся каменная печь, зола, рассыпанная на полу, и сшитая явно неумелыми руками игрушка, отдаленно