подруга, стой, – за моей спиной обнаружилась напарница, – ну ты даёшь. Там мужик челюсть с пола поднимает. А вдруг возьмёт, да и придёт в бар твой.
– Были бы у него сто галов, что мне жалко филеем за такие деньги тряхануть.
Женщины снова захохотали.
– Вот она молодость. А мне захоти тряхнуть чем, так зрителей не найдётся, – сквозь смех выдала одна из них.
– А в чём-то молодуха наша права. Пусть трясёт, пока трясётся.
Покачав головой, я махнула на них рукой и поспешила в сторону остановки орбитального метро. Мне ещё до Энцелада час тащится.
Петляя между ангаров и доков, я пыталась срезать максимально путь и успеть на ближайший рейс.
Выскочив на платформу, выдохнула. Народа было много, значит, челнок ещё не пришёл. Словно подтверждая мои догадки, раздался сигнал, и женский неживой голос сообщил о прибытии косморобуса «Титан – станция Ледо – Энцелад».
Я успела.
Растолкав пассажиров, пролезла в нос челнока и, поставив коробку на пол в угол, широко зевнула. А после глянула на свой планшет. Сообщений не было. Воспитатель так и не отписалась. И это немного настораживало. Самой отправить ей письмецо, средств не хватало. Нужно пополнить счёт.
Дверь косморобуса шумно закрылась. Через салон прошёлся красный луч сканера, и с наших карт мгновенно было списано по тринадцать галлов за проезд. При этом неважно было, куда ты летишь – цена фиксированная.
И мне это было крайне выгодно. На крейсере с меня бы взяли в два раза больше. Расслабившись, я по привычке упёрлась лбом в галоокно.
Нутром чувствовала, дома не всё ладно.
Добраться бы быстрее до Юлы.
Глава 6
Закрыв глаза, я, кажется, задремала. Вагон шёл плавно, а лёгкий методичный гул ядра головного корабля укачивал. Краем уха я улавливала движения рядом, неразличимое бубнение.
Вагон тряхнуло.
Приоткрыв глаза, с трудом сообразила, что мы только на станции «Ледо». Огромный вокзал больше напоминал пункт приёма металлолома. Всё сварено из труб, то тут, то там валялись отломанные, или чем-то спиленные вандалами арматуры. Как только умудрялись, но факт на лицо. И всё это в окружении сферического купола. Нелепость страшная. На подлёте эта станция напоминала больше дёшево сделанное пресс-папье.
Послышался сигнал, и вагон тронулся.
А я больше просто не могла стоять. Покосившись на десяток пассажиров, которые и сами клевали носами, махнула на всё рукой и уселась прямо на пол. Согнула ноги и положила голову на колени. Уже было не до приличий. Никто даже виду не подал, что что-то не так. Меня окружали такие же работяги.
Я незаметно погрузилась в сон.
У меня было ещё полтора часа. Косморобус куда медленнее экспресса, и сейчас это мне показалось просто замечательным.
Лёгкий толчок вывел меня из тяжёлой дремоты. Сразу глянув в угол рядом с собой, выдохнула. Коробка с овощами осталась на месте. Хотя вот брюквы, что лежала сверху, не хватало. Да и бог с ней. Спишем это на благотворительность.