медведя сделалось совсем недовольным.
– Запах свежей крови, не смей врать, – рявкнул он.
– Не смейте на меня орать. Моя куртка! Моя кровь! Чем хочу, тем и воняю, – озлобилась я в ответ.
– Последний раз спрашиваю, повреждения серьёзные есть? – рычал он.
– Я похож на умирающего? – я недоумённо развела руками.
Признаться, если бы ткань не слиплась с ранами, то я особой боли не ощущала бы. Розги это всё-таки не кнут.
– Ты похож на гордого перепуганного воробышка, – хмыкнул Иоран. – Найди куртку чистую. Я не могу нормально реагировать на этот запах. А эту вещь сожги, – обратился он к сохатому.
– Понял, – Фав кивнул и скрылся с глаз.
Я отвернулась и снова принялась выгребать кусочки мяса из тарелки. Сплошной жир. Как это, вообще, есть можно.
– У нас и правда нет овощей. Не подоспел вовремя обоз. Потерпи немного, скоро всё будет, – голос Иорана с извиняющимися нотками меня слегка пристыдил.
Как-никак, меня спасли, накормили, куртку вот сейчас чистую дадут, а я сижу тут, и нос морщу. Не хорошо это.
– Я благодарен за всё. Мне за праздник и то, что есть, – тихо произнесла я извинения на свой манер.
– И все же потерпи, скоро у тебя будет всё: и тепло, и еда хорошая, и одежда чистая да красивая.
С этими словами он удалился, оставляя меня в лёгком недоумении. Чего это он с такими обещаниями да заботой и к пацану. Он что не тогось! От этой мысли я сначала покраснела, а потом побледнела. Вот будет номер, если он ухаживать за мной будет! Как потом извиняться за грудь бабскую перед ним?!
– Держи вот, – вернулся Фав и положил рядом со мной на лавку не совсем новую, но чистую толстую куртку из мягкой кожи. Распахнув её, обнаружила меховой подклад. В такой точно не замёрзнешь.
– А чья она? – не удержалась от вопроса. Интересно ведь кто такой щедрый.
– Да, неважно, – отмахнулся повар, – парнишка один твоего телосложения отдал: его мамка хорошо в поход снарядила.
– И он не против, если я её поношу? – мысленно потирала ручки: вещичка была то, что нужно сейчас, и тёплая, и мне впору.
– Да, он на совсем ее отдал. Надевай и грейся, – Фав махнул рукой, словно отдать задаром шикарную куртку – это пустяк. – А свою телогрейку принесёшь, я её в костёр закину. А-то и правда, запах просто сшибает.
Я тяжело вздохнула. Будто я не знаю, как от меня разит. И пропотела вся, пока бежала, и кровью перепачкана: и своей, и чужой. От последней мысли меня передёрнуло.
– Держи, хлебай. Кажется, не шибко жирный, – передо мной появилась тарелка с золотистым бульоном. – Ты не смотри на него, а ешь. Застынет, греть не стану.
Взяв огромную деревянную ложку, я с удовольствием принялась хлебать бульон, отставив мясо. Вкусно. И главное, сытный, а с чего он и знать не желаю. Хотя странный запах от бульончика исходил.
Вот сразу бы так.
Съев всё, что дали, я легонько откинулась и обернулась.
Теперь мне было интересно, куда же меня занесло. Это был явное военно-полевой лагерь, но в отличие от предыдущего, палаток тут не наблюдалось. В центре