нас… всё отберут? – жалобно вырвалось у меня. Кажется, я до конца не осознавала масштаба произошедшей катастрофы. – И откуда ты всё это знаешь?
Вздохнув, Алекс отложил телефон на подлокотник и внимательно посмотрел на меня.
– Мои адвокаты сделают всё, чтобы сохранить большую часть активов вашей семьи. Обещаю, тебе не придётся бедствовать. У меня есть неплохие связи в суде, поэтому я знаю многое. Что тебя ещё интересует, Тина? Спрашивай сейчас, чтобы нам не пришлось возвращаться к этому в будущем.
Мозг хаотично заметался, пытаясь составить список вопросов, на которые мне хотелось получить ответы. Почему-то я была уверена, что он не станет отвечать на них во второй раз.
– Сколько тебе лет?
– Тридцать шесть, – он спокойно удержал мой взгляд.
– Ты старше меня в два раза! – изумлённо вырвалось из меня.
Алекс насмешливо изогнул чёрную бровь и прищурился.
– Что тебя в этом смущает?
Действительно, что? Он ведь мой дядя, в конце концов. Брат моей матери, пусть и сводный.
– Ничего… Ты женат?
Я не заметила кольца на безымянном пальце, но, возможно, он из тех, кто снимает его после того, как выходит из дома, чтобы беспрепятственно флиртовать с женщинами.
Лицо напротив оставалось непроницаемым.
– Нет, я не женат, и никогда не был. И предвосхищая твой следующий вопрос, я совершенно точно не гей.
Я поперхнулась воздухом.
– Я и не думала… ты… я бы…
Новообретённый родственник, казалось, наслаждался моим смущением. Он полностью развернулся ко мне, склонив голову набок, ожидая следующего вопроса.
– Дети? – уточнила я, поборов неловкость.
– Я живу один. Ещё вопросы?
– Расскажи о моей маме, – мой голос дрогнул, – я её совсем не знала… Какой она была?
– Мы не были близки, – Алекс пожал плечами. – Мой отец женился на её матери, когда мне было двенадцать. Элизабет тогда была уже замужем за твоим отцом. После смерти наших родителей она и Колтон стали моими опекунами, и какое-то время я жил с ними. Она неплохо ко мне относилась, но мы почти не общались. Наверное, из-за большой разницы в возрасте.
Его взгляд стал задумчивым, он уставился перед собой.
– Что произошло с вашими родителями? – спросила я как можно тактичнее. В этот момент меня даже не посетила мысль о том, что я говорю о родной бабушке. Никогда не видела её и не задумывалась о причинах смерти.
– Они сгорели заживо, – как ни в чём не бывало отозвался Алекс. – Они оба выпивали тогда, и, скорее всего, кто-то уснул с сигаретой. Меня в тот день не оказалось дома по счастливой случайности.
От равнодушия, которым был пронизан его голос, мне стало не по себе. Казалось, смерть родителей нисколько его не трогала. Хотя, возможно, минувшие годы стёрли из памяти боль потери.
– Сколько тебе было тогда?
Он снова отвернулся к окну.
– Четырнадцать.
Воздух в салоне будто стал тяжелее. Физически ощущалось, что