подержать в руках, почувствовать себя сильным, смелым, частью героической истории.
– Слушай, спасибо, что мы сюда пришли, – Олег прищурился от удовольствия. – Я тебе сейчас такое покажу, такое…
И всё же посмотрел в окно. Ни цыганки, ни бородача не было видно, и это его успокоило.
Женщина в кассе смотрела телевизор. По её удивлению и смешной суете, когда она искала бланки билетов, Олег понял, что посещают музей не так уж часто.
Он остановился в дверях длинного коридора первого этажа. Вспоминая, как делала это преподавательница истории, проводившая у школьников, экскурсию, поправил воображаемые очки и проговорил с чувством:
– Дорогие дети… ой, дорогая, – слово ему понравилось, и Олег повторил с удовольствием, – дорогая Люба, сейчас вы… ты познакомишься с историей нашего удивительного города от древнейших времен до наших дней, узнаете… узнаешь, как был основан наш город, как строился, как он развивался и … э, что-то там, забыл дальше…
Люба засмеялась:
– А почему удивительного?
– Не перебивай, а то забуду, – вновь как бы поправил очки и сложил ладони перед грудью. – Проходя по залам нашего музея, ты словно на машине времени пронесёшься сквозь столетия и увидишь, как жили наши далекие предки, чем они занимались, о чем мечтали, – махнул Олег рукой картинно, приглашая. – Так не будем же задерживаться в начале нашего путешествия сквозь время и смело проследуем к экспонатам, этим безмолвным свидетелям былого.
В гулком длинном коридоре они оказались одни. Ни охранников, ни смотрительниц музея, которые в детстве не позволяли ему трогать сабли и ружья, не было видно, и Олег втайне обрадовался этому. Первый зал, отданный доисторической эпохе, украшало собой чучело мамонта. Небольшого, видимо, подростка. От него жутко пахло веником. По стенам висели портреты обезьян, изображавшие самых древних жителей этих мест, которых уже почему-то называли людьми. Под стеклом лежали обломки камней, принятые археологами за орудия труда по каким-то особым, непонятным признакам.
– Предлагаю не задерживаться, – проговорил Олег, морщась от мамонтового аромата, – здесь не очень интересно.
– Согласна, – кивнула Люба, зажимая пальчиками носик.
Во втором зале в центре на двух ногах стояли чучела приматов. Волосатый примат-мужчина в шкурах с копьём на плече. Рядом с ним, тоже в шкурах не менее волосатая примат-женщина и, самое неприятное – маленький примат-человечек, тоже волосатый, но без шкур. Он казался скорее зверьком, чем ребенком, и оттого было не по себе.
– Ну, как дела, пра-пра-пращур? Как успехи в школе? – присел Олег у человечка.
Тот смотрел стеклянными глазками и молчал.
– Пойдем дальше, – проговорила Люба. – Чучела людей, это как-то… бррр…
– Согласен, – Олег осторожно потрепал малыша по голове. – Но они ведь тоже люди. К ним надо по-человечьи.
В третьем зале в тех же позах проживала похожая семейка манекенов, только волос на них было поменьше, а шкур побольше.
– Родственники? – Люба усмехнулась.
– Да-а, на первом