постепенно принял очертания женской фигуры в чёрной боевой униформе.
– Эми… – с облегчением выдохнула Мария, узнав в неожиданной гостье, облачённой в костюм Космического Стражника, двоюродную внучку.
– Ой, у нас теперь две белки! – с восторгом воскликнул Хантер, увидев, что отросшие до плеч волосы девушки были выкрашены в рыжий цвет.
– Всем привет! – сдержанно поздоровалась Эми, наблюдая, как Дэн, Михаил и Саймон медленно опускают пистолеты, и добавила: – Не стреляйте в гонца. У нас проблемы…
– А давайте-ка мы все присядем! – перебил её Хантер. Убрав расслабившегося хомяка назад в карман, он махнул рукой на овальный стол. – Плохие новости лучше выслушивать на стуле: так меньше шансов рухнуть в обморок, – объяснил он и почему-то пристально посмотрел на Марию.
– В чём дело, Эмишер? Что случилось? – озвучил общий вопрос Михаил, когда все расселись по местам.
– По вашей округе бегает спятивший Космический стражник, вооружённый до зубов лазерным оружием, агрессивный и очень опасный. Это Дмитрий…
– Излагай коротко и ясно: что с ним? – потребовал отчёт Хантер.
– Нертингит, – лаконично ответила Эми.
– Только не это! – побледнел Хантер. – Как это случилось?
– Мы были на космостанции Малавии, в созвездии Лиры. Надо было где-то перекантоваться, пока ремонтники меняли на «Провидении» и «Стреле» повреждённые в бою энергетические стержни, и нас с Дмитрием занесло в местный бар. Там он выпил немного малавийской водки и поспорил с шестилапом, что отведает национальное блюдо – слизняка в собственном соку. Думаю, именно тогда в него внедрился паразит – нертинг. Это существо проникает в мозговую оболочку своей жертвы, питается кровью и особенно активизируется при повышении уровня адреналина. Оно засоряет организм носителя токсинами, которые приводят к утрате самоконтроля, вызывают галлюцинации и другие психические отклонения. В голове больного нертингитом словно рушатся все барьеры, стираются рамки этики и морали. Как правило, эти люди реализовывают свои потаённые желания. Например, нищие – грабят банки, самолюбивые и злопамятные – убивают тех, кто когда-либо их обидел, и так далее. Через три дня больные теряют память и сходят с ума, а через две недели – умирают. До Дмитрия смертность была стопроцентной. Единственное лекарство, способное исцелить от паразита – наногидрат тетрия – по стоимости равно нескольким галактикам, поэтому мало кому доступно.
– Как долго он продержался? – буравя девушку пронзительными чёрными глазами, уточнил Хантер.
– Дольше, чем кто-либо, – ответила Эми. – На момент заражения в его организме уже были частицы тетрия, благодаря которым он до сих пор жив. Он очень долго боролся с болезнью и успешно скрывал свои эмоции. Когда я заметила, было уже поздно. Он разгромил мою каюту, протаранил на «Стреле» астероид и умчался на Землю.
– Эми! – вдруг потрясённо воскликнул Хантер, в шоке уставившись на девушку. – Как ты, лапонька моя пушистая? Ты справилась? Ты хорошо себя чувствуешь?