в лихолетье 2-ой Мировой войны без всякого перерыва много десятилетий доходно эксплуатировалась мировой кино и теле-индустрией. С. Спилберг, Р. Полански, В. Херман, десятки других менее известных кинорежиссеров сделали хорошие деньги на Катастрофе европейских евреев.
Россия, повторяя Запад, тоже не пыльно пахала эту черноземную ниву. Взять, хотя бы, 2017 год, когда голубые экраны российских телевизоров посинели от сериала «Тяжелый песок», смастеренного «по мотивам романа А. Рыбакова». То, что эта полу-мыльная опера мало соответствовала первоисточнику, было вполне естественно, но то, какие идеи она проповедовала, вызывало справедливое недоумение.
По воле изготовившей этот телесериал кинокомпании «Риск» чисто еврейское черниговское местечко Сновск было превращено в многоликий вавилон евреев, немцев, украинцев, поляков, слившихся в смешанных браках и благолепии «сталинской дружбы народов». В ассимиляционном раже авторы даже заставили евреев в синагоге принять решение построить… православную церковь.
На самом же деле, никакой плавильный котел народов СССР, впрочем, как и во всех других империях прошлого, так и не образовался. «Новая общность людей» под названием «советский человек» не возникла (если не считать некоторых их общих черт, именуемых «совковыми»). Особенно характерно, что в том горячем насыщенном растворе-вареве именно евреи и не растворились. И это вопреки беспрецедентному на них давлению, перемешиванию и даже усердию самих евреев, особенно полукровок (об этом ниже).
Еврей (-татарин) обрезанный
Если Жене и его близким в Москве удалось зацепиться за пограничный столб Холокоста и не попасть под смертоносные колеса той ужасной машины, то все украинские родственники, оставшиеся в Одессе (21 человек), погибли в самом начале войны. Об их судьбе долго ничего не было известно, а некоторые подробности совершенных фашистских злодеяний стали известны только в середине 50-х годов.
Самая зверская расправа обрушилась на женину тетю Бетю и ее мужа Изю, которых в октябре 1941 года бендеровские полицаи по подсказке украинских соседей, позарившихся на их квартиру, вывели на улицу и со связанными руками бросили головой вниз в зловонную жижу выгребной ямы публичного клозета.
Можно ли такое ужасное злодейство оправдать националистическими бреднями о «Самостийной Украине»?
А более не менее подробно знал Женя лишь военную историю своего дяди Лёли, самого близкого ему родственника (брата его мамы), который был старше всего на 9 лет, и рядом с которым в тесной дружбе он провел все свое довоенное детство. Правда, детали тех драматических событий ему многие годы приходилось по крупицам вытягивать из Лёли, не любившим, впрочем, как и почти все бывшие фронтовики, вспоминать о своих военных невзгодах.
Шел 1939 год, когда укоренившийся в диктаторах Сталин решил, что наступает момент восстановления имперских границ России, потерянных ею в революционных и военных передрягах прошлых двух десятилетий. И в эту же самую временную точку попал призывной в армию возраст скромного интеллигентного мальчика Леонида (Лёли) Качумова, только что окончившего среднюю школу и поступившего на первый курс МИИС'а (Московский институт инженеров