его разговорить. Но у меня ничего не получалось.
В парке мы зашли в кафе. Я заказала чай с горячим бутербродом. А моему сокровищу вкусный, по его словам, суп с курицей. А также жареную картошку и котлету. Которой он поделился со мной. Наблюдала за своим ребенком, но все мои мысли крутились вокруг того мужчины, которому я сегодня помогла…
Нагулялись-то мы хорошо с Глебом. И меня никто не искал. Странно как-то: телефон весь вечер молчал. Ни одного звонка, что от свекрови, что от мужа. Отключен, как оказалось. Включив его, увидела пару пропущенных от свекрови, а от мужа целых двадцать два!
Дома нас ждал разъяренный, словно бык, муж и его вопящая мама. Я сохраняла лицо бесстрастным, и мы с малым прошли в ванную. Умылись, переговариваясь, и после пошли в комнату. Я взяла книжку. И начала читать ему сказку Пушкина. На моих словах «дверь тихонько заскрипела» наша же дверь слетела с петель. И вот если бы мы с Глебом сейчас сидели в кресле, то прибило бы нас однозначно.
Сын испугался и его начало трясти. Капли для него я всегда носила с собой на всякий случай. Хотя время приёма лекарств у нас было по расписанию. И я уже давала ему в кафе.
Схватила мобильный и позвонила в скорую. Назвала все данные сына. Муж ругается. Свекровь верещит. Но я как во сне делала всё, что положено в таких случаях: малому стянула футболку, открыла форточку. Пыталась руками сдерживать судороги, но они продолжались. Перевернула его на бок.
– Святослав, неси какую-то палочку деревянную, надо зубы ему раскрыть, чтоб язык не проглотил! – кричала свекровь, а я сама чуть ли не плакала.
Свекровь забегала по квартире в поисках, а я мысленно упрашивала скорую приехать быстрее.
– Антонина Петровна, оставьте, пожалуйста. Не надо ничего совать ребёнку.
– Ничего ты не понимаешь!
Да, я из дремучего леса вышла, по вашему мнению.
У меня ещё сильнее развивалась паника от советов свекрови. Меня саму потряхивало нехило, как и Глеба. Муж к сыну так и не подошёл, но зато орал так громко, что соседи скоро сбегутся. Хотелось самой вопить так же, как и любимый. Но я уговаривала себя сдерживаться. Потому что понимала: никому от этого лучше не будет. Свекровь принесла деревянную палочку для суши. И попыталась отпихнуть меня от сына.
– Оставьте, пожалуйста, Антонина Петровна.
На моё счастье скорая приехала очень быстро. Доктор сам сказал Антонине Петровна отойти. Так как им надо осмотреть малого. Меня спросили наши документы и то, какие я давала лекарства. Медсестра вколола ему, вроде как, успокоительное. Доктор сказала название лекарства, но я не услышала, а переспрашивать не стала. Мелкий затих и уснул.
– Собирайтесь, мамочка, в больницу поедем.
Я кинулась в комнату, покидала в сумку вещи мелкого и свои. Сыночка взяла на руки. Тяжеловатый он у меня бутуз. Муж даже не помог ни с сумкой, ни с мелочью. Взглянула на любимого. Он стоял очень спокойно и уже молчал. Смотрел на меня, а в глазах его я увидела сожаление. Не понимала, почему он так странно на меня смотрит. Вся его поза говорила, что он чем-то недоволен.